– Инна! – невольно покраснев, шикнула на нее я.
– Ну а чего? – все-таки догадалась посторониться болтушка. – Он же все равно по-русски ни черта не понимает. А вы, кстати, на каком языке общались? Небось на языке тел, – вовсю веселилась Инка.
Чувствуя, как горят уши, щеки, а еще чешутся руки что-нибудь подпалить, например пижаму чересчур болтливой подруги, быстро протараторила на английском:
– Габриэль – сын синьора Салвиати, на которого я с сегодняшнего дня работаю.
– Ого, – перестав улыбаться, удивленно пробормотала Инна. Потом, нахмурившись, решила уточнить, тоже на иностранном: – Работаешь в качестве кого?
Мы с ведьмаком переглянулись и ответили вразнобой:
– Переводчиком.
– Секретарем.
– Так все-таки переводчиком или секретарем? – еще больше насторожилась подруга.
– И тем, и другим, – не растерялся Габриэль. – У Ланы будет широкий круг обязанностей.
– Широкий круг обязанностей, говоришь… – сканируя недоверчивым взглядом поочередно то меня, то ведьмака, пробормотала Инна. Потом повернулась ко мне: – А на кой черт ты вообще им понадобилась? Незнакомая девчонка, туристка, да к тому ж еще ни слова не понимающая по-итальянски.
– В нашей фирме намечается крупная сделка с клиентом из России. Лане придется присутствовать на деловых встречах и сопровождать нас на некоторые мероприятия, – продолжал вдохновенно врать Габриэль. – Плюс переводить контракты на английский. Ваша подруга отличный специалист! – ткнул он пальцем в небо.
Но оказался прав. Студенткой я была прилежной, ответственно относилась к учебе и университет закончила с красным дипломом.
– Стой тут! – грозно велела ведьмаку Инна и, схватив меня за локоть, утащила в другой конец комнаты. – Русь, ну ты чего? – зашипела мне на ухо. – Я, конечно, понимаю, что у тебя сейчас непростой период в жизни, сердечный кризис и все такое… Но ведь это же не повод соглашаться на какую-то сомнительную работенку, да еще и в чужой стране! А если тебя продадут в сексуальное рабство?
– Инн, я уже подписала контракт, – с усилием вытолкнула из себя. Врать подруге не хотелось. Успокаивала совесть тем, что проведенный под чарами обряд вполне можно считать неким подобием контракта. Да еще и скрепленным кровью. А это вам не абы что.
– Ох, Руся, бедовая твоя голова, – всплеснула руками девушка. – А как же наш отпуск? Ты с родителями хоть посоветовалась? Они, наверное, тоже в шоке от твоих наполеоновских планов.
– Вечером с ними свяжусь. А отпуск… Инн, извини, – покаянно опустила глаза.
– Ну ты ведь не собираешься пахать двадцать четыре часа в сутки? До пятницы ж еще увидимся, да? – с надеждой спросила она.
Сказать, что после сегодняшнего променада мне вообще, скорее всего, запретят нос из комнаты высовывать, я не могла. Но и продолжать врать ей язык тоже не поворачивался.
– Я сейчас свободна. Может, по мороженому? – предложила вмиг просветлевшей подруге и покосилась на ведьмака.
Тот дернулся, точно от пощечины. Небось слух как у кошки, а вернее, у кота. Зеленоглазого и до безобразия… красивого.
Снова отругав себя за неположенные мысли, поспешно отвернулась от колдуна.
Интересно, а как Габриэль понимает Инну? Меня-то ясно – при помощи презентованного синьором Салвиати колечка. Но вот мою подругу… А то, что он понял каждое ее слово, прежде чем мы перешли на английский, в этом я даже не сомневалась. Видела, как вытянулось лицо у ведьмака, когда Инка принялась болтать про язык тел и «сексотерапию».
Тоже, наверное, имеет с собой какую-нибудь хитрую штучку. Успела заметить на указательном пальце правой руки Габриэля, когда вел машину, серебряный перстень с крупным черным ониксом и непонятными символами-закорючками по его ободку. Наверняка не просто готичное украшение, а с магическими заморочками.
– О’кей! Через десять минут буду готова! – радостно воскликнула Инна и, схватив из шкафа джинсы и ярко-розовую кофту, заперлась в ванной.
Пока подруга оживала в душе, я собирала чемодан. Габриэль тем временем мрачной тенью слонялся по номеру. Мне и слова не сказал, но по его не слишком-то счастливой физиономии поняла, что кормить мороженым он собирался одну меня, а общество Инны не входило в его планы.
Ничего, потерпит. Кто знает, когда я в следующий раз увижу свою подругу. И увижу ли вообще…
От последней мысли предпочла откреститься, дабы снова не удариться в панику. Какой-то половинке меня хотелось верить, что после возвращения Вероники все образуется. Другая же настойчиво твердила, что так просто никто и никуда меня не отпустит. Ведь теперь я в курсе существования их колдовской банды.