Первый привал случился когда леди подвернула ногу, в итоге, громко всхлипнув, она уселась на траву и подтянула свои израненные ступни. Но слезу не пустила. Если честно, у меня при виде этой израненной, сжавшейся девушки, похожей на обиженного, выброшенного из дому котенка, сердце кровью обливалось. Так что я сделал то - что сделал бы любой мужчина на моем месте. Снял с себя рубашку, отсек у неё рукава, и нарезал несколько полосок ткани.
Когда же своеобразные бинты были готовы, я побродил по округе и нашел нужные травы, заодно подобрал и коренья с ягодами - будет нам обед. Вернувшись к месту "посадки", я тут же потянулся рукой к лицу. Эта "нечто" решила что ей пора в путь, и попыталась встать, что, по понятным причинам у неё не получилось. Когда же я подхватил, то снова огреб по плечу. Нет, я человек великого терпения, но если так будет продолжаться, я донесу её до Алита в бессознательном состоянии.
Усадив смуглянку на траву, я положил на тряпки нужные травы и потянулся к её ногам. Та сидела слишком спокойно. Я заподозрил неладное и был прав, стоило мне приблизиться, как её пятка чуть не разбила мне нос.
- Сидите спокойно! - рявкнул я на неё, вкладывая в голос все напряжение и раздражение, скопившееся за день.
Не знаю, какой громкости был крик, но с соседних деревьев слетели испуганные птицы. Девушку не проняло, она продолжила шипеть и брыкаться.
- Клянусь всеми богами, - прорычал я ей в лицо, предварительно схватив за лодыжки. - Еще одно движение, и я вновь вас вырублю.
- Трус, - выплюнула она. - Только и горазд, что на женщин руку поднимать.
Я проигнорировал эти грязные инсинуации и все же забинтовал пострадавшие ноги.
- Даже не пытайтесь встать, - предупредил я, предварительно грозно сверкнув глазами... Надеюсь что грозно... Ну не получается у меня быть злым и страшным!
Но девушка вроде успокоилась, хоть и продолжала свои тщетные попытки испепелить меня взглядом. Закончив с лечением, я подошел к дереву и двумя выверенными движениями, отсек у него пару толстых веток. Мысленно извинившись перед саблями за такое неподобающее воину обращение с оружием, я достал последний уцелевший кинжал и стал вырезать из дерева миски. Благо опыт уже был и это долго времени не заняло. Некоторое время спустя я разделил коренья, ягоды и листья на две порции и рукоятью кинжала размял их до состояния каши. Первую миску, я фиолетово-оранежево-зеленой кашицей я протянул миледи. Та уже было потянулась к ней, как меня озарила шальная догадка. Быстро убрав от неё миску, я процедил:
- Только попробуйте что-нибудь сделать с едой, кроме как съесть её. Будьте уверены, если это произойдет, еду вы впредь будете добывать себе сами!
Девушка окинула меня презрительным взглядом, но еду приняла. Получив в свои руки миску, она с отвращением взглянула на кашу, а потом удивленно спросила.
- А чем мне есть это?
- Руками, - пожал я плечами и в доказательство своих слов, начал трапезу.
Девушка скривилась от отвращения.
- Мужлан!
Боги, как она мне надоела, нет, я решительно не могу это молча терпеть.
- Фифа, - ответил я и с удовлетворением наблюдал за тем, как леди чуть ли не задыхается от возмущения.
- Трус!
- Курица ощипанная.
- Смерд!
- Дура.
Так продолжалось еще минуты две, пока я не решил, что это пора заканчивать. Оставив последнее слово леди, я погрузился в чтение дневника. Перспектива - не спать, меня очень сильно пугала. Я уже думал над тем что бы спать по-волчьи. Но вся фишка в том, что как опасность я леди не воспринимал ,и следовательно, не проснулся бы, затей та какую-нибудь пакость. Нет, убить она бы меня не убила, а вот попытаться сбежать могла, ищи её потом по всему лесу. Так что я решил придумать охранную печать, которую мог бы поддерживать хотя бы часа четыре. Для полноценного отдыха мало, но и этого хватит. Что ж, пришло время чертить.
Ночь прошла спокойно. Девушка мирно спала, закутавшись в мой плащ. Видимо она решила, что на какое-то время может забыть о глупой гордости и принять от меня этот самый плащ. Я же всю ночь бился над печатью. Без нужной литературы и инструментов это была гиблая затея, и если часть литературы я помнил чуть ли не до запятой, то вот инструменты... так что всю ночь я провел за работой. В итоге мне удалось сделать из палочки, полоски нитки и стрелки, что-то на подобии циркуля. И это - за шесть часов работа! Жуть. С рассветом я поднял девушку, за ночь её ноги зажили и я снял повязки. Увы, я забылся, и как только до коснулся до её кожи, то тут же, с трудом, увернулся от пощечины. Смотав ткань и выкинув травы, я подал девушке деревянную миску. В неё я собрал росы, и, увы, никак не рассчитывал что девушка выпьет эту влагу целиком. Возвращаться к реке я опасался, поэтому придется мне до следующего утра обходиться без воды (воду во фляге я берег как зеницу ока). Но ничего, наученный горьким опытом, в следующий раз я обязательно разделю на две порции. И снова каша, сладковато-горьковатая и снова в путь.
Предварительно я начертил на земле карту и указал девушке где мы, и в каком направлении надо идти. Та было начала спорить, но я просто встал, стер ногой карту и указал в сторону чащи. Выслушав очередную порцию брани, поплелся следом за Принцесской. Так я решил её назвать. Если честно она меня жутко выводила. Надменная, наивная, неоправданно смелая (читай глупая) еще и дерется. Такую только за врага выдавать.
И опять мы шли, и опять она падала, и опять я её подхватывал и огребал по полной программе. Примерно к пяти вечера, когда было сделано уже два привала и две травяные примочки, я решил с ней заговорить. Мы как раз форсировали достаточно свободный участок леса. Деревья стояли свободно друг от друга, виднелись кусты с ягодами, который я потихоньку ощипывал, да и густая трава надежно укрывала корни и камешки.
- Вы неправильно ходите по лесу, - сказал я ей в спину, закидывая в рот очередную сочную ягодку. - Идете как по проспекту, а здесь вам не мощеные улочки.
Девушка ни как не реагировала на слова, даже не обзывалась, но я знал, что она меня слышала.
- Если будете идти правильно, будете меньше падать. Будете меньше падать, быстрее дойдем да и ваши ножки не так сильно пострадают. А то, быть может, доведете их до такого состояния, что ни один лекарь не справится. А там, глядишь, и замуж не возьмут с такими-то ступнями, где шрам на шраме.
Тут леди обернулась, грозно на меня посмотрела и ускорила шаг, отчего чуть не упала. Вздохнув, я догнал её и аккуратно схватил за правую руку, левую остановил около лица.
- Послушайте...
- И не собираюсь, - фыркнула она и попыталась вырвать руки.
- Да послушайте же! - рявкнул я. Вроде успокоилась. - Смотрите внимательно. Расставляйте ноги чуть шире. Правую, не прямо, а прямо и чуть правее, когда идете, переносите вес на неё, потом левую прямо и левее, и вес на неё. И так далее. Войдете в ритм, падать будете меньше, как и запинаться.
Боги, такую простую науку знает каждый деревенский, а ей объяснять надо. Когда с ликбезом было покончено, я отпустил её запястья и указал в нужную сторону. Что бы до её скудного разума дошел смысл сей науки, леди понадобилось еще пару раз оступиться. Но дальше мы пошли намного легче. Ну, хоть какое-то достоинство - учится быстро.
Понадобилось еще два привала, и к вечеру мы проделали внушающий уважение путь. Я видел как каждый шаг причинял её нестерпимую боль, но даже сама мысль о том что бы предложить ей пролежать часть дороги у меня на руках, вызывала немалый ужас. Такого крика мои уши попросту не переживут. Поэтому когда солнце скрылось на западе, а на черном бархате неба рассыпались звезды, я снова замотал ей ноги. Потом собрал коренья, ягоды, листья и сделал кашу. Пока девушка ела, наколдовал костерок. Резерв уже почти полностью восстановился, и я практически не заметил усилия, понадобившегося для того что бы сухие веточки занялись веселым пламенем. Открыв дневник, я приготовился к очередной бессонной ночи, печать ни как не давалась.