- Слушай, бери дите и беги, тут тебе счастья не будет. Он рано или поздно найдет предлог наказать, будь уверена простым синяком ты не отделаешься. Да и сама ты скоро станешь злобной тварью. Он пока все на себя перетягивает, характер у него такой. Но и тебе скоро проклятием накроет, и как-нибудь ночью, когда ребенок будет плакать, ты не выдержишь, возишь сковороду да пришибешь его чтобы поспать нормально. И что самое страшное тебе будет плевать на это.
И ее проняло, побелела, губы затряслись на глазах навернули слезы. Поверила, каждому слову поверила, наверняка что-то уже такое проскальзывало в ее мыслишках. Она отпустила мою руку и убежала в дом. Я развернулся в сторону ворот, и машинально глянул на мусорный контейнер. Сволочь картечью бил, пол бока разворочено, если бы не мусор, то мог бы и достать. Отшвырнул ногой черный мусорный пакет, из которого что-то вытекало. И пошел к машине припаркованной сразу за забором.
Как же я устал за эти долбаные четыре дня. И это без всякого колдовства, я просто ездил и смотрел местность, намечая план работ. То, что давило и портило людей вокруге города, проклятием не как нельзя было назвать, но и другого именования я пока подыскать не смог. Надо разбираться и как можно скорей. Пока просто подмечая признаки сверхъестественного, и радиус его распространения. Получалось километров пять от черты города, и тридцать сорок за его приделами. Но это только на государственной трассе, что в глубине твориться пока не ясно. Тут еще работать и работать, и явно не одному. Позвонил в Надзор, там отбрехались общими фразами, мол, работайте, мы скоро будем. И не какой конкретики, что в прочем и не уделяло, я же ни чего конкретного не сказал. Ну, там скверна, там проклятие слабенькое, но обширное, там пару потусторонних сущностей завелось. И люди звереют, не пойми с чего. В общем, нужно работать. За всем этим проблемами Юля и месть Витьку как-то отошли на второй план, и почти не вспоминались, разве что перед сном мучался плохими мыслями.
Перед вылазкой вскрыл еще одну заначку. И того у меня их осталось пять, две больших и три поменьше. Еще в почтовом ящике нашел небольшую шкатулку, обшитую бархатом, внутри оказалась заготовка под амулет, что я планировал сделать для Юли. Но сейчас боюсь, что она от меня не то, что оберег, цветов не примет. С другой стороны мне и лучше, сделаю себе нормальный амулет от лесных тварей, а то эта петлица на майке, не внушает доверия. Работа предстоит долгая и нудная, придется тщательно вырезать символы, затем закреплять и ждать пока, приживется. В обычных условиях неделя работы, в моих же не пойми сколько. Но делать надо. В качестве подарка кузней прислал веревку черного цвета, под амулет, на ней скорей повесишься, чем она порвётся.
Подошёл к красному "пасату" второй модели, с обильной ржавчиной по бокам, да и царапин было преизрядное количество. И пусть внешне машина вызывала вполне себе сомнительные чувства, зато внутренние была в полном порядке. Купил ее по объявлению в газете в первых же день, когда приехал к бабушке в дом. Продавал мне ее дедок внешне очень благопристойный. За пошарпанный внешний вид скинул изрядно, чем меня и подкупил окончательно.
Взялся за дверную ручку, большие пальцем уперся в замок, и легонько потянул на себя, прислушиваясь к ходу движения. Тут дергать не в коем случаи нельзя, иначе оторвешь ручку к чертовой бабушке, потом мучайся. Уселся в кресло, прежде обив ноги от снега, завел движок, надо прогреть. Машинально достал сигарету, подкурил.
- Ну вот, - вслух сказал я, выбираясь наружу.
Прокуривать салон транспортного средства я не собирался, терпеть не могу застарелую вонь табака, мне в ней еще не один час рулить.
Увидел, как вдалеке прошмыгнула парочка не слишком трезвых колхозников, если судить по походке, шатало их изрядно. А так никого вокруг, а ведь стреляли и не раз. Всем по фиг, у всех теперь один принцем моя хата с краю. Даже полицию вызвать не станут, дабы кредит на телефоне не тратить. Печально это все и грустно, а еще хуже, что не кому до этого разброда и шатания нет ни какого дела.
Солнце в отчаянной борьбе с серой дымкой облаков, выдрала маленький островок света в двух шагах от меня. Долго оно не продержится, и как только капитулирует, облака займут плацдарм для мерзкого мелкого дождя.
Я затянулся в последний раз, оглянулся, куда бы пристроит окурок. Тихо скрипнули петли, и на проезжую часть выскочила жена буйного фермера. На руках у нее сидел ребенок, завернутый, так что едва ли мог шевелить конечностями, из-под капюшона и шарфа торчал нос и испуганные и не чего не понимающие глаза. Женщина поравнялась со мной, и громким шепотом спросила.
- До города едете?
Швырнув окурок в снег ответил.
- Да, - похоже, она была уверено, что я специально ее тут жду, с полной готовностью помочь. Не будем огорчать женщину у нее и так сегодня стресс.
Она шустро усадила ребенка в салон машины, и так же быстро разместилась сама. Я утопил педаль газа, она же сноровисто распутывала ребенка, и лишь затем сама стянула платок.
Ехали молча не больше пяти минут.
- Я к сестре уеду, она под самой столицей живет, - уверенно заговорила беглянка, - не найдёт, а если и найдет, то его там есть, кому встретить и... и роги то по обломать.
Я хмуро кивнул.
- Это правильно, что решила уехать терпеть его больше мочи нет. Совсем страх потерял. Ничего полежит часок на холоде одумается. Я его шестеркам коньяк за сто баксов отдала, так что они его через час в дом занесут, не раньше. А когда он проснётся? - не сильно волнуясь, спросила она.
А женушку то словно подменили, из забитой серой мыши превратилась в бойкую бабу, готовую кусать и огрызаться.