Эрика медленно встала и подошла к Теодору.
Всё случилось будто само по себе. Их пальцы переплелись, дыхание смешалось воедино.
Казалось, всё вокруг погрузилось в сияющий туман. Бамс! Что-то стукнулось о стену.
— Не обращай внимания, — прошептала Эрика. — Это полтергейст. — Её губы почти касались его губ.
— Это Роберт, — прошептал в ответ Теодор. — Ему очень худо. Надо попробовать ему помочь.
Теодор был настолько счастлив, что ему хотелось сделать счастливым целый мир.
Эрика простонала:
— Теодор…
— Подожди, я попробую с ним поговорить. Я скоро вернусь.
Эрика пару раз моргнула и попыталась улыбнуться:
— Хорошо, мне по-любому надо покормить кроликов и полить огород. Сообщишь мне, когда у него кончится эта хандра. Я буду ждать.
Теодор направился к спальне Роберта и осторожно постучал в дверь.
— Роб, могу я побеседовать с тобой?
— Не называй меня Робом. Теперь моё имя Фрида.
— Ладно, Фрида, — сказал Теодор.
Он вошёл в спальню и присел на край постели.
Точнее, не постели, а матраса. Простыня с одеялом были скомканы и валялись в углу спальни вместе с подушкой. Спальня выглядела так, будто по ней пронёсся тайфун. В воздухе сильно пахло морскими свинками. Из-под кровати виднелись светлые волосы и два любопытных светлых глаза.
— Я больше не мальчик, — заявил Роберт. — Мальчиков всегда обставляют девочки, и это никогда не изменится. И не надо мне рассказывать эту ерунду, что мужчины всегда на первом месте и везде лидируют. Это меня не интересует. С сегодняшнего дня я буду девочкой.
— Очень классно придумано, — одобрил Теодор, — только тебе надо лучше знать историю. Были времена, когда и женщины, и мужчины были равны.
— Когда?
— Ну, к примеру, в античные времена на Крите. Все, и девочки, и мальчики, были детьми великой богини Элифии и на равных принимали участие в самых опасных состязаниях, к примеру, в гонках на диких быках. Но… — Теодор нерешительно замялся, — это длилось до того времени, пока не явились греки и не завоевали их.
— Вот!
— Однако, ну… Были ещё древние кельты… Только потом их завоевали римляне. А ещё… Ещё…
История человечества оказалась достаточно однообразной.
— Я же говорил, — горестно улыбнулся Роберт, — постоянно одно и тоже. Уходи. Не хочу слушать тебя.
— Подожди…
Теодор не знал, правильно ли он поступает.
<<Да, неправильно, — подсказывал ему голос внутри. — Не делай этого, пожалеешь>>.
Но Роберт был настолько расстроен, а сияющий туман в душе Теодора настолько прекрасен, что он уверовал в собственную неуязвимость.
— Беспонятия, — решительно начал он, — поможет ли тебе мой рассказ, только когда я был маленьким, он всегда спасал меня от горя с унынием. Но обещай, что никому не поведаешь.
В глазах Роберта появился искренний интерес.
— А это действительно было? — спросил он.
— Э…нельзя сказать, чтобы это было вообще взаправду. — Как он мог в этом признаться? — Но это интересный рассказ о тех временах, когда мужчины были главными. Он о парне, которого звали Элиус.
Глава 12
Теодор поудобнее уселся на матрасе.
— Это произошло в те времена, когда на земле существовало колдовство, — начал он. — Элиус обладал колдовством, как и многие люди его племени. Он являлся сыном Гекаты, Королевы ведьм…
— Выходит, он был колдуном? — перебил его Роберт.
— В те времена так не говорили. Его называли Хранителем Очага. И он вовсе не походил на колдуна в тёмном балахоне да остроконечной шляпе. Он был очень красив и с короткими светлыми волосами…
— Как твои?
— Чего? Конечно, — улыбнулся Теодор. — Благодарю тебя за честь, но Элиус был действительно красив. И ещё он обладал тонким умом да великой силой. Когда Геката скончалась, Элиус стал одним из предводителей племени. Другим предводителем был второй сын Гекаты, Майонис.
Теперь голова Роберта вовсе вылезла из-под кровати. Мальчик внимательно, но чуток скептически слушал Теодора.
— Итак, Майонис… — Теодор задумался и прикусил губу. — Э, Майонис тоже был очень красив: высокий, с короткими тёмными волосами…
— Как тот мальчишка, пришедший после тебя в ветклинику.
На миг Теодор испугался. Он вообще забыл, что Роберт видел Блейка.
— Возможно, они и правда чуток похожи. Майонис тоже был очень умным и сильным, но ему не нравилось, что приходится делить собственную власть с Элиусом. Он хотел править один. И ещё ему хотелось жить вечно.
— Это неплохо, — хмыкнул Роберт.