С этого древнего заклинания начинались все собрания, только для Теодора они прозвучали как слова заупокойной мессы. Он находился в кругу своих близких, только не узнавал их лиц и ощущал себя так, будто был в окружении чужих людей.
— Теодор Симон Харман, — продолжал дедушка, — ты обвиняешься…
За его словами настала длительная, почти бесконечная пауза.
— …в совершении запретного колдовства и неподчинении законам Элиуса и этого Круга…
Теодор замер, ожидая намного ужасных обвинений в разглашении тайн Ночного Мира и в том, что он полюбил смертную. Однако их не последовало.
— Ты вызвал духа и перевёл его через грань, ты соединил двух людей, применив запрещённые любовные чары…
А затем дедушка произнёс имя Блейка. Его обвиняли в создании кулона из запрещённых материалов и соединении двух людей при помощи запретных любовных чар. Дэна обвинили в помощи Теодору во время обряда вызывания духа. Голова Теодора кружилась, тело покалывало, будто через него проходили едва ощутимые токовые разряды. Ему было страшно, и одновременно он испытывал облегчение. Они не в курсе… Они не в курсе самого худшего и никогда не узнают, если он сам не скажет.
Дедушка закончил зачитывать обвинения и теперь говорил своим обычным голосом:
— Должен сообщить, что вы все трое сильно меня расстроили. Особенно ты, Теодор. Конечно, от этого своего внучка, негодника Блейка, я всего мог ожидать. — Он кивнул на Блейка. — А что касается тебя, Теодор, я всегда считал тебя более разумным.
Дедушка был очень расстроен: Теодор был его главной надеждой — такой восприимчивый, всегда такой добрый и послушный, самый многообещающий из прямых потомков Хранителя Очага! И теперь на всех лицах членов Внутреннего Круга он видел разочарование.
<<Я не оправдал их надежд, я опозорил собственный род… Какой стыд!>>
Теодор был готов сквозь землю провалиться, но тут он вновь заметил состояние Блейка.
Блейк резко вскинул голову. Он выглядел гордым, уверенным в себе и почти спокойным.
— Я хочу знать: кто предал нас? — спросил он специально громким шёпотом. — Кто бы это ни был, он горько об этом пожалеет.
И тут Теодор очнулся от страха. То, что все расстроены, в общем-то большого значения не имеет. Можно стоять перед Внутренним Кругом, держа голову высоко поднятой. Блейк буквально доказал это. Внезапно Теодору стало смешно: всю свою жизнь он попадал из-за Блейка в неприятности, а теперь они стояли перед лицом самого Внутреннего Круга, и всё из-за него, Теодора. Но Дэн тоже был в беде. В его глазах блестели слёзы. Когда Теодор это увидел, к нему возвратился дар речи.
— Выслушайте меня. Я признаю, что виноват, только до того, как вы продолжите, я хочу сказать…
— У тебя ещё будет возможность выговориться, — перебил его Отец Кибел.
Его голос был грудным, очень гармонируя с его немного полной и коренастой фигурой.
— Нет, я выскажусь сейчас. — Теодор повернулся к дедушке, Старшему Колдуну Внутреннего Круга. — Дедушка, Дэн не должен стоять тут около меня. Он ничего не знал о том, что я намереваюсь вызвать духа. Я всё сделал сам. Правда.
Лицо дедушки чуть-чуть просветлело.
— Ладно-ладно, мы разберёмся с этим позднее, — сказал дедушка. — Сначала надо решить, что делать с тобой, так как ты являешься главным обвиняемым.
Лишь услышав слово <<позднее>>, он весь вздрогнул.
<<Позднее…время…сколько сейчас времени?>>
Его взор прошёлся по стенам, ища часы. Вот они, над головой Старушки Бренды.
<<Пятнадцать минут десятого. Эрика!>>
С того момента, как Теодор увидел дядю Ура, и до этого мгновения он вообще потерял счёт времени и забыл об Эрике, которая ждала его в пустыне. Но теперь он чётко увидел её собственным мысленным взором, словно стоял возле неё. Она ждёт его у костра, нетерпеливо смотря на часы. Вокруг неё возвышаются кресты с манекенами, привязанными к ним.
Праздник! Хэллоуин, который должен состояться в спортивном зале. Открываются двери, и много людей заходят внутрь. Дети смеются, толпятся в кабинках с пыточными орудиями. И что-то кружится под самым потолком, оно совсем невидимое, а возможно, похоже на мужскую фигуру из белого дыма, но может обрести и облик мужчины с короткими светлыми волосами. Он спускается вниз, чтобы убить их всех. Люди вообще беззащитны перед ним. Страх, который он испытывал до этого, показался Теодору смешным по сравнению с тем страхом, обуявшим его теперь. Всё это происходит прямо сейчас, а он бездействует!