Нахмурившись, Том еще сильнее наклоняется вперед. Когда его лоб ударяется о стекло, пожилая соседка стремительно оборачивается.
Моргая от неожиданного удара, Том видит сморщенное, но свирепое лицо старухи со вздернутым подбородком. С вызовом вздернутым, если он не ошибается.
Не успев это обдумать, Том опускается на корточки, на его лице пылает смущение шпиона, застигнутого на месте преступления. Он испытывает не только стыд, его передергивает от дурного предчувствия. Даже страха, который Том не может объяснить.
4
«Достаточно, чтобы заставить любого превзойти самого себя».
Еще одна неказистая, устаревшая комната с гнетущей атмосферой. Грязные окна пропускают свет, окрашивая его в оттенок олова. В лучах солнца резвятся рои пыли. Фиона с презрением оборачивается и снова, словно не веря собственным глазам, осматривает место, которое должно стать их спальней. Пустое пространство, запертое между выцветшими желтыми обоями, с выступами, которые исчезают в темноте по четырем углам высокого потолка.
Вдали, в глубине сада, виднеется размытая путаница верхушек деревьев. Лес – одна из причин, по которым Том так стремился заполучить этот дом: ради жизни среди того, что обогатит детство Грейси, среди чар, созданных самой природой. Фионе хочется хохотать в голос.
Из глубины дома приглушенно доносится скрежет дрели по штукатурке. Том все еще в будущей спальне Грейси, расположенной в передней части дома. Он хочет сначала устроить их дочь. Фиона не возражает. А в паузах, когда дрель замолкает, краем уха прислушивается к дочке и пластиковым колесам ее игрушечной коляски, которую Грейси гоняет по пустому холлу внизу. Малышка по-прежнему не устала от своей беготни.
Но вскоре внимание Фионы возвращается к бесконечным задвижкам, которыми когда-то запирали изнутри дверь спальни. Любопытно, это делал предыдущий владелец или кто-то до него? Возможно, пожилая женщина, которая панически боялась грабителей?
Кожа на голых руках и ногах Фионы покрывается мурашками. В поисках тепла она переходит к окну, где есть батарея и намек на солнечный свет. Бросает стопку постельного белья на самый чистый участок древнего ковра, который может разглядеть под ногами.
Пустые отверстия от шурупов в растрескавшейся деревянной раме говорят о том, что раньше окно было забито изнутри. На полу лежат две доски. Агент по недвижимости оторвал их. У предыдущего владельца дома не было семьи. Фиона и Том купили это здание с незаконченным ремонтом у банка через аукцион. Повезло, что дом достался именно им.
Фиона прикасается к торчащему из штукатурки дюбелю.
– Бедный мерзавец.
И в этот самый момент волна усталости захлестывает и замедляет ее, размягчая конечности, но добавляя веса костям. Фионе хочется сесть и уставиться в пространство. Навязчивое желание, которое почти не покидало ее с тех пор, как они вошли в парадную дверь.
Несмотря на то что Том скоро все здесь отделает и настелет новый пол, ей нужно временно превратить это место в пригодное для жизни, чтобы им было где спать. Но теперь даже такой пустяк выглядит слишком большой тратой сил. Фиона вздыхает и хочет на что-нибудь опереться, чтобы собраться с мыслями. Она кладет руки на грязный подоконник. Покалывание и хруст под ладонями кажется канонадой крошечных взрывов. Одного взгляда достаточно, чтобы увидеть на подоконнике легион засушенных мух и мотыльков. Они заставляют подумать о пауках, которые превратили в пыль такое количество насекомых.
Фиона отряхивает с ладоней грязь и отколупывает с кожи маленькую черную лапку. И тут ее взгляд привлекают сочная цветочная палитра и яркий золотистый свет, который льется через покосившуюся ограду из сада соседей.
Маленькие аккуратные деревца по другую сторону кое-где удерживают панели забора, а кое-где опрокидывают их на землю. Сквозь верхушки видно марево из бабочек и пчел, которые лихорадочно кружат над цветочными клумбами и окруженными камнями островками пампасных трав, диких злаков и кустарников, отяжелевших от царственных пурпурных, сочных желтых и алых соцветий.
Взгляд Фионы скользит по прекрасному саду до того места, где пышная ухоженная трава натыкается на стену густого леса, которым оканчиваются оба участка. Возле линии деревьев ее внимание привлекает одна особенность – окаймленный блестящим тростником круглый пруд, его поверхность напоминает черное зеркало. Над обсидиановой водой возвышается небольшая каменная статуя.
Фиона наклоняется вперед, прищуривается, чтобы лучше разглядеть позеленевшее каменное украшение соседского сада. Это фигурка ухмыляющегося чертика с длинными ушами и ногами олененка. Он стоит на одной ноге и играет на деревянной свирели.