Однажды утром, я проснулась, пытаясь собрать воедино обрывки очередного странного сна. Голова гудела, как будто в ней поселился рой растревоженных ос. Они роились сумбурными мыслями и образами. Я почувствовала себя больной и разбитой. Сколько я ни пыталась вспомнить, что мне снилось, попытки не приносили результата. Я не помнила, не только свой сон, но и весь прошедший вчерашний день с того момента, как утром ушла на лекции.
Я растерянно сняла со стула полотенце, собираясь в душ. Оно оказалось влажным, пропитанным запахом табака и какого-то необычного парфюма, а еще совсем чуть-чуть, в комнате пахло мокрой псиной.
Вместо того, чтобы пойти в институт. Я привела себя в порядок и отправилась прямиком к нотариусу, который вел дела моей матери, и приперла его к стенке вопросами, которыми не задавалась раньше: где живет мой отец и откуда он присылает подарки на день рождения. Пытать с ножом к горлу не пришлось, все оказалось гораздо прозаичнее, чем я думала. Нотариус был совершенно не в курсе, в какой стране проживает в данный момент мистер Эмрис, и жив ли он в настоящее время. На мое имя 16 лет назад был открыт крупный счет в зарубежном банке. Ежемесячно, на мое содержание и учебу с него шла рента, которую сначала получала моя мать, потом няня и наконец я сама. С подарками было еще смешнее. Нотариусу были оставлены ровно 16 посылок, которые он должен был отправлять ежегодно по некому адресу. Посылки оставил поверенный моего отца, т.е. самого мистера Эмриса нотариус даже в глаза не видел.
Получалось, что неделю назад я получила последнюю посылку. Самую загадочную из всех, со стопкой книг внутри. Из них было несколько старых, и возможно очень ценных, но все-таки… О, это была самая странная подборка, которая только могла быть, но я надеялась, что тот кто их послал, подразумевал какой-то непостижимый принцип выбора. Анатомические атласы, учебник по историческому фехтованию, мифология британских остовов, учебники по йоге для начинающих, что-то вроде практикума по методу Рейки, секреты карточных фокусов, несколько гримуаров магического содержания, «Алиса в Зазеркалье», и труды Гальфрида Монмутского, видимо, как дань моей странной фамилии и второго имени. Последний прощальный привет от отца. Я уже начала думать, что искать его вряд ли имеет смысл, раз он сам никак не захотел проявиться в моей жизни.
Как бы я ни злилась… но книги мне понравились. Я швырялась ими, запихивала их подальше на верхнюю полку, и тем не менее проглатывала их с жадностью одну за другой. Они ежедневно притягивали мои взгляды. Сначала, со скуки на ночь я перечитала Алису, потом пролистала валлийские мифы. Анатомические атласы меня затянули надолго. Я часами разглядывала картинки, и уже жалела, что выбрала фармацевтику, а не хирургию. Йога оказалось тоже довольно увлекательным занятием. А гримуары… открыли некоторые другие мои возможности, о которых я не подозревала. Наложив руки на разбитую чашку, мне удалось ее «вылечить», собрав ее в исходную целую, что показалось забавным. Я научилась делать простенькие фокусы, зажигая взглядом свечи, и внушать людям некоторые не сложные мысли-действия.
Любопытная Кэт нарыла, кем был мистер Эмрис. И как оказалось, это было совсем несложно. Около 30 лет назад Эмрис был довольно известным иллюзионистом, гастролирующим по миру. Потом его карьера внезапно оборвалась. Он появился вновь, спустя несколько лет в качестве преподавателя Оксфорда. И опять исчез уже навсегда из поля зрения журналистов. В интернете удалось даже нарыть несколько его фотографий. Портретного сходства с собой я не уловила абсолютно никакого. Маг был черноволосый, гибкий и зеленоглазый. Невозможно элегантный в белом смокинге. Где и как он мог познакомиться с моей матерью было немыслимо представить. Да и моя мать была тоже не особо понятной особой. У нее полностью отсутствовали какие-либо родственники. Мне не было ничего известного о кузенах или кузинах, бабушках и дедушках. Я была совершенно одна, под незримой опекой. Незримой – потому что, как только няне надоело терпеть мои сумасбродства и она исчезла с моего горизонта, ей никто не явился на смену.
Соседка вспомнила, что моя мать переехала в эту квартиру почти 16 лет назад с грудным ребенком. Она была молода и очень хороша собой, но вскоре заболела, и стала чахнуть день ото дня. Возможно, она была больна раком, но лечилась ли она – я не могла вспомнить в силу возраста.
В последних зацепках остались гувернеры и еще автомобиль, ключи от которого были в 15й посылке.
Увы. Каждый из учителей, которых я разыскала с немалым трудом, сообщил мне примерно одинаковые сведения. Контракт был заключен с поверенным мистера Эмриса. Такой противный коротышка, признавались они. Очень неприятный и дотошный. Настолько неприятный, что проще было соблюдать контракт досконально и не нарываться на новое общение с ним для обсуждения неустоек. Автомобиль был также приобретен им на мое имя, по доверенности непосредственно перед моим 15м днем рождения. И белоснежный какаду на 14й день рождения – видимо тоже был куплен им. В 14й посылке была огромная клетка, ее принес один курьер, а следом пришел второй с разговорчивой птицей в коробке. Возможно мой отец настолько доверял своему помощнику, что даже не интересовался, что именно он покупал на мои дни рождения.
Бурные два месяца, посвященные изучению последнего отцовского подарка и поискам его самого, незаметно перешли в совершенно мимолетную сессию и наконец летние каникулы. Поиски мне наскучили. Я наконец-то решилась признаться друзьям о существовании моего внедорожного четырехколесного друга, которым я все еще пользовалась в тайне от них. Приятели восхитились, довольно притворно возмутились безответственности моего папаши, дарящего такие опасные штуки, но тем не менее махнуть на лето всей честной компанией в Крым согласились.
Собственно, на мысль о поездке меня также навела Кэт. Мне же тусовка среди почти ровесников-студентов была совершенно новым опытом. Я до сих пор не понимала, следует ли мне считать их друзьями – но они определенно причисляли меня к своей компании. Нас свел вместе легкий с их стороны интерес к оккультизму и весьма альтернативной средневековой истории. А у меня, как оказалось просто не было выбора. Я примкнула туда, где мне не удивлялись, и вроде были рады моему обществу. Но сама я принимала эту компанию, скорее, как положенную приличным людям обязанность.
Я жила довольно скромно, хоть и не нуждалась ни в чем, и осознать вдруг себя дочерью какого-то чудаковатого миллионера было довольно странно.