- Это не иллюзия, - сказал демон. – Это – другая реальность.
- Оставим, - сказала я уклончиво. – Итак, что насчет заклинания, возвращающего солнце?
- Ты уже задала свои три вопроса, госпожа, - демон улыбнулся и сел на пол, прислонившись к стене спиной. – Сегодня я больше ничего не скажу.
Вольверт расхохотался:
- Ты и в самом деле спросила его трижды, Айфа, милая. Впредь будь с ним настороже – он хитер, как тысяча лис. А теперь пойдем, навестим его завтра. Он и в самом деле ничего сегодня не скажет, хоть спусти с него три шкуры.
Я позволила Вольверту увести себя, двигаясь, как во сне.
Видение, показанное демоном, поразило меня до глубины души. Что по сравнению с этим жалкие человеческие фокусы? Вольверт научил меня создавать иллюзию – например, менять облик человека. Но эта иллюзия была хрупка – пропадала от любого резкого движения и держалась недолго. А создать замок, сотню людей и долины и горы за окном… Кто из смертных способен на это?
- Можно ли мне посещать его без тебя, милорд? – спросила я мужа.
- Конечно, дитя мое, - щедро разрешил он. – Но будь с ним осторожна – он опасен. Не подходи к нему близко, не пои его водой и не корми. Плетку я не запрещаю. И не позабудь про заклинание царя Шалема. Я хочу получить его. И не рассказывай об этом никому, даже приближенной горничной. Это тайна нашего замка, о ней знают лишь ты и я.
В следующую же ночь, когда пропели первые петухи, я встала с постели и взяла приготовленный светильник. Поверх ночной рубашки я накинула шаль, привезенную мужем из Аллемады – красно-черную, с длинными кистями. Служанки спали в смежной комнате, и я проскользнула мимо них незаметно, никого не потревожив и не разбудив. Прошла знакомым путем до подвальной лестницы, спустилась и остановилась перед дверью, окованной серебряными пластинами. Поколебавшись, я толкнула двери и вошла.
Демон ждал меня, и когда я появилась, встретил улыбкой. Улыбкой манящей, порочной, горделивой. Он сидел у стены, и не встал при моем появлении.
- Ты пришла, Айфа, - сказал он. – Я знал, что придешь. Что же ты стоишь так далеко? Подойди, я ведь не смогу причинить тебе зла. Видишь, на мне цепи.
Он поднял руки, и металлические кольца заскрежетали по каменному полу.
- Мне и отсюда хорошо тебя слышно, - сказала я, поставив светильник на каменный выступ стены. – Ты обещал научить меня тому, чего не может постичь Вольверт. Я пришла, и готова учиться.
- Ты и правда готова? – спросил он, улыбаясь. В полутьме его зубы казались ослепительно белыми по сравнению с темной кожей. - Я предупреждаю всех, кто ищет древних тайн, что после не будет пути назад. Тот, кто приходит ко мне сам, сам не уходит.
Но тогда я пропустила его слова мимо.
- Если я пришла, то решилась, - сказала я, стараясь держаться высокомерно, - учи.
- Повинуюсь тебе, моя госпожа, - ответил он.
С тех пор я приходила к нему каждую ночь, и он учил меня. Совсем не так, как Вольверт. Демон рассказывал мне истории сотворения мира, истории бунта небесных вестников против небес, когда часть из них была лишена благодати яркого пламени и изгнана на землю. Все это я знала из церковных преданий, но Харут рассказывал известное мне совсем иначе. Он упоминал диковинные колесницы, которые переносили вестников от звезды к звезде, рассказывал, что на самом деле бунт был не против света, а против тирании высшего существа, которое вознамерилось в одиночку решать судьбы вселенной.
- Мы бросили вызов и проиграли, - рассказывал Харут, - и были изгнаны из небесных садов. Изгнаны на землю – пустынное каменистое место, где бродили дикие люди, питавшиеся травой и кореньями, одетые в шкуры, не знающие даже речи. Мы обучили их всему, стали для них светом и проводниками к настоящей жизни, но были наказаны за свою доброту. Те, кого мы обучили, кому передали свои знания, восстали против нас, захотев получить больше, чем мы могли им дать…
- Что же вы утаили? – спросила я.
- Не все знания полезны людям, - ответил Харут. – Но по доброте своей мы не можем скрывать даже их. Стоит человеку попросить – и мы открываем тайны. Но люди ни о чем нас не просили. Они хотели брать, а не просить.