- Что ты потребуешь от меня за это? – спросила я.
Он пожал плечами:
- Ничего.
- Это уже подозрительно
Харут рассмеялся, но смех был невеселым:
- Немного еды и воды – что еще нужно плененному демону? То, чего я желаю, ты все равно мне не дашь. Так что я не требую никаких наград.
Это меня задело.
- Чего это я не смогу тебе дать? – спросила я раздраженно. – Я – графиня Демелза, мы с мужем – приближены к Их Величествам. Если не попросишь солнца с неба, остальное все в моей власти.
- И это в твоей власти, но вряд ли ты исполнишь мою просьбу.
- Говори, - потребовала я.
- Позволь коснуться твоих волос.
- Коснуться волос? – переспросила я, задрожав. – И это все? Ничтожная плата.
- Для тебя ничтожная, а для меня – желанная, - ответил он.
Взгляд его опалял и манил, и я подошла совсем близко, чтобы он мог дотянуться до меня рукой.
- Можешь дотронуться, - разрешила я и поняла, что желаю этого не меньше, чем демон.
Харут протянул руку и одним движением вынул гребень из моей прически, рассыпав волосы по плечам и спине.
- Они похожи на тяжелый шелк, - сказал он, зачерпывая мои волосы горстью и любуясь ими, а потом поднес пряди к лицу, вдыхая запах. – Они пахнут истинной красотой. Ты – самая прекрасная женщина, которую я видел от начала веков. Подойди ближе, не бойся…
Голос его зачаровал меня, и я сделала еще шаг.
Демон уткнулся в мои волосы лицом, вдыхая их запах, и никак не мог насытиться.
– Ты ведь не будешь ко мне жестокой? – спросил он низким, волнующим голосом. – Ты же разрешишь коснуться тебя? Только прикоснуться… Я так долго не видел женщины…
Надо было возмутиться подобной вольностью, убежать, но я не смогла. Стояла перед ним, как зачарованная. Вольверет никогда не говорил со мной с подобной откровенностью, которую я посчитала неприличной. Но в устах этого плененного демона и неприличие звучало, как песня. И я вдруг осознала, что могу слушать ее вечно.
Я ничего не сказала ему – не дала разрешения, но и не отказала.
Он положил руку на мое плечо. Его прикосновение обожгло даже через одежду. С этого момента я перестала принадлежать себе. Демон притянул меня твердо и властно, словно это я была рабыней. Он поцеловал меня долгим, глубоким поцелуем. Никто не целовал меня так раньше. Я даже не подозревала, что существуют такие поцелуи.
Он целовал меня, сгорая от страсти, и я сгорала вместе с ним тоже, уже позабыв, что надо остерегаться, что нельзя подходить близко и верить демонам.
Я могла только стонать и закусывала губу, чтобы не взмолиться, чтобы он взял меня тут же, на каменном полу. А он с каждым моим стоном становился все требовательнее…
Слушать подобное было выше моих сил. Слова и голос ведьмы, когда она говорила о своей страсти, терзали сильнее, чем те сновидения, что преследовали меня от самой деревни Лейше.
Несколько раз я хотел приказать ведьме замолчать, но не произнес ни полслова. Лорд Саби велел вызывать ведьму на откровенный разговор, а сейчас она была откровенна. Я понимал это, даже утратив дар читать чувства других.
Пытаясь обуздать страсти, я отвернулся к столу и поставил перед собой светильник, прося у яркого пламени защиты от искушения.
Когда ведьма начала поверять, что демон делал с ней в подвале, я не выдержал – поднес руку к светильнику и прикоснулся к огню. Резкая боль притупила плотские желания, и я смог перевести дух и обрел способность ясно мыслить. Хотя бы на некоторое время. Ведьма ничего не заметила и рассказывала дальше.