Мой муж зашевелился, хотя я думала, что он мертв. Синяя стрела благодатной воды соскользнула из ладони Вольверта и ударила Харута прямо в голову. Демон отлетел к стене, и теперь мне был открыт путь к выходу из колодца. «Беги…» - прохрипел Вольверт, посылая в Харута еще одну молнию.
Бросившись к двери, я оглянулась на пороге. Харут проскользнул под третьей молнией и схватил Вольверта, как соломенное чучело, вытащил ему кишки через горло и намотал их вокруг шеи.
- Это украшение как раз по тебе! – прошипел он в лицо моему мужу.
Я никогда не бегала так быстро. Задыхаясь, взлетела по ступеням, слыша позади тяжелое дыханье и клацанье когтей – это догонял меня Харут. На свою беду я оглянулась. Он мчался по ступеням на четырех конечностях, и лицо уже не было лицом – а звериной мордой, с черными провалами вместо глаз. Я закричала, как безумная, и промахнулась мимо рычага, запирающего потайную дверь. Когтистая лапа проскользнула сквозь щель между дверью и косяком и схватила меня за лодыжку.
Он тянул меня вниз, а я цеплялась за любой выступ, чтобы удержаться. Его рука (или лапа?) жгла плоть, причиняя нестерпимую боль. Потом ожог не проходил несколько месяцев… Я ничего не соображала от страха и боли, на моих руках была кровь – то ли Вольверта, то ли я сама поранилась, когда падала на ступенях… Вспомнилось древнее заклинание – одно из тех, что открыл мне Харут. Заклятие на крови. Я произнесла его на одном дыхании, машинально, я хотела спастись – ничего больше… И вдруг где-то внизу раздался глухой рокот, он приближался, запахло серой и чем-то едким, как перцем в уксусе, отчего заслезились глаза.
- Что ты наделала?! – закричал Харут и ослабил хватку.
Облако сажи накрыло нас, поднявшись из подземелья, я вырвалась, добежала до окна и прыгнула в него, как в реку. Мне повезло упасть на кусты жимолости, они смягчили падение. Я на четвереньках поползла дальше, не останавливаясь.
В спину мне летели вопли Харута, потом раздался страшный грохот, и меня накрыло волной пыли и камней, отшвырнуло к самым соснам – они росли по краю сада. Как я выжила – для меня до сих пор остается загадкой. Но я даже не потеряла сознания. Жар, огонь, рев пламени – все это заставило меня ползти дальше, спасаться. Я добралась до пруда и нырнула, оставаясь, под водой, сколько хватило дыхания. Вода тоже нагрелась, но была не такой обжигающей, как воздух.
А потом все стихло.
Я вынырнула, и оказалось, что замка Демелза больше не существовало. На его месте лежали руины. Такого не произошло даже с башней в моем родном замке, в Вудшире, когда наш предок принес из далеких земель Проклятие Роренброков, погубив себя и своего наследника. Огромные камни были разбиты, как будто рукой великана, и лежали грудой. Только соборный шпиль выстоял, но согнулся, оплавившись.
Только тогда я поняла, почему магия крови находилась под запретом. Ее невозможно контролировать, она несет одни разрушения, она несет только гибель. Я могла лишь надеться, что Харут погиб под развалинами, а люди – хоть кто-то – выжили. И оставаться там я не могла. Я бежала. Трусливо, малодушно бежала. В одной исподней рубашке, с ожогом от демонической лапы. Сначала направилась в Вудшир, где пряталась даже от матери, а потом в Лейше, где меня нашел ты.
- Вот и все, - сказала я, обнимая себя руками, потому что меня било, как в ознобе, после воспоминаний о той ужасной ночи. – Мой рассказ закончен. Ты можешь верить или нет, но я не убивала мужа. Да, я повинна в его смерти, но не убивала.
- Ты убила всех в замке, - сказал Ларгель Азо. - Почти всех.
- Я не хотела этого. Я хотела убить демона.
- Демоны бессмертны.
- Это я поняла гораздо позже.
- Ложись спать. Я узнал, что мне требовалось и ухожу.
Он и в самом деле поднялся из кресла и начал гасить свечи.
- Ты осуждаешь меня? – спросила я, послушно забираясь под одеяло.
- Да.
Вот так – кратко и откровенно. А чего я ждала от палача Эстландии? Сочувствия? Понимания?
Но он подошел благословить меня. Осенил знаком яркого пламени, а потом вдруг склонился над постелью, словно хотел поцеловать. Но не поцеловал, а левой, не обожженной рукой, вытер слезы с моих щек. Оказывается, я плакала и сама этого не замечала.