- Не хочет? – Ларгель Азо медленно, словно во сне, склонился над гробом. – Ты обманываешь меня, ведьма…
- Зачем мне тебя обманывать, палач? – вернула я ему оскорбление. – Роренброки не лгут.
- Почему ей не нравятся драгоценности? – он с отчаяньем рассматривал золотые украшения.
- Ты спрашиваешь об этом у меня?
Он не ответил и начал снимать с тела святой браслеты, кольца, золотые пряжки с платья, и спросил, когда последние пряжки – с узких туфелек из красной кожи – были положены на алтарь:
- Что она делает теперь?
- Она кивает, - сказала я. – Она довольна.
Святая Медана обошла гроб с той стороны, где стояла я, и приблизилась ко мне вплотную.
- Я чувствую запах лилий, - сказал Ларгель Азо дрогнувшим голосом. – Это твои благовония?
- Нет, - покачала я головой. – Она держит цветок. Никогда не видела таких красивых лилий…
Святая Медана коснулась ладонью моей щеки, и запах лилий усилился. Небесные лилии, небесный аромат – запах земных цветов не шел с ним ни в какое сравнение. Я вдыхала его, чувствуя, как горечь, усталость и отчаяние отступают, кажутся ненужными и нестрашными. Прикосновение призрака было легким, как перышком по коже, но это было настоящее прикосновение – не фантом, не туман бестелесный.
- Она больше не плачет, - сказала я, - но все равно грустит, - и добавила, помолчав: - По-моему, она получила не все, что хотела…
Призрак святой исчез так же внезапно, как появился. Я оглянулась, но в церкви остались только мы с епископом.
- Ее больше нет, ушла… - сказала я.
Ларгель Азо склонился над гробом, вглядываясь в мертвое лицо святой, а потом сказал:
- Покинь церковь.
Я не стала спрашивать, почему он хочет избавиться от меня, хотя любопытство сжигало, почище огня, призываемого через клеймо на ладони. Разумнее было уйти, потому что епископ вел себя, как безумец, а находиться рядом с безумцем – вдвойне опасно. Когда я закрывала двери церкви, то Ларгель Азо все еще стоял у гроба, сгорбившись, как старик.
Глава 29
Айфа Демелза (продолжение)
Епископ грозился отправиться в столицу сразу же, как дослушает мой рассказ, но прошел день, и второй, и третий, и уже четвертый клонился к концу – а об отправлении в Тансталлу не было сказано ни слова.
Эти дни я только и делала, что отсыпалась, нежилась в горячей ванне, заставляла служанок Эмер полировать мне ногти и выщипывать волосы на теле. В столице я намеревалась предстать перед королевским судом во всеоружии. А что является главным оружием женщины? Красота. А главное средство для поддержания красоты – ухоженность.
После явления святой Меданы Ларгель Азо не покидал собор. Я не ходила на службы, избегая встречи с ним, чтобы не напоминать лишний раз о своей персоне, но Эмер рассказывала, что литургии и проповеди епископ проводил с таким воодушевлением и надрывом, что плакали даже самые бесчувственные.
- Какое религиозное рвение проявляет наш епископ, - сказала Эмер после очередной проповеди. – Леди Фледа рыдала, как ребенок, но это и не удивительно. Удивительнее то, что плакали даже наши конюхи, а над этим еще надо постараться. Он умеет вышибать слезу, этот Ларгель Азо.
Но проповеди Ларгеля Азо сейчас не очень меня занимали, и я даже пропустила мимо ушей вульгарное выражение, сказанное Эмер, хотя в любое другое время напомнила бы, что так говорят лишь вилланки.
Вместо этого я спросила:
- Он хоть ест?
- Послушай, что за чудесными духами ты пользуешься? – сестра несколько раз потянула носом. – Запах лилий такой сильный и нежный… Откуда ты их раздобыла? Поделись!
- Ты запамятовала, что я пришла в Дарем, как нищенка? Даже платья я ношу твои. Откуда у меня духи?
- Ты вся благоухаешь, как небесный сад, - ревниво сказала Эмер, подбегая ко мне и обнюхивая.
- Прекрати баловаться, - я легонько оттолкнула ее и вдруг поняла – небесные лилии. Ко мне прикоснулась Медана. Неужели, ее аромат святости перешел и на меня?
- Так что там ест наш епископ? – спросила я, поднося к носу руку, чтобы удостовериться, что Эмер права. Но сама я почти не ощущала запаха, лишь чуть-чуть, и наивно полагала, что это всё еще действуют благовония леди Марил.