- Совсем нет, - я закупорила чернильницу, сложила перья в деревянный футляр и вернулась на кровать, взяв вышивку.
- Ты шьешь?! – изумилась Эмер и присела на скамеечку, поближе ко мне. – Не самое твое любимое занятие, насколько я помню.
- Это покаяние, - легко соврала я. – Подношение храму. А ты опять не спишь по ночам, а болтаешься под дверью? Право ж, Эмер, тебе надо вести себя подобающе. Скоро ты станешь матерью, а матери не пристало…
- Но ты тоже во всем нарушаешь правила, дорогая сестричка, - сказала Эмер сладким голоском, заставив меня рассмеяться.
- Это отличительная черта Роренброков, - признала я, разглаживая на колене вышивку.
- Хочешь, останусь у тебя? – предложила Эмер.
Я уступила сестре кровать, а сама пересело в кресло, поближе к свечам.
- Роды должны быть зимой, - поверилась сестра. – Матушка обещала приехать, чтобы помочь. Годрик ждет мальчика, уже и имя ему подобрал – Годвин, в честь деда.
- Родится девочка, - сказала я, не поднимая голову от шитья.
- Девочка? Годрик взбесится, - хихикнула Эмер, но прозвучало это невесело.
- Он будет рад и дочке. А она унаследует титул графини Поэль и будет такой же рыжей и отчаянной, как и ты.
- Может, предскажешь ей судьбу? – оживилась Эмер. – Как мне тогда, в зеркале…
- Нет.
- Почему?
- Не хочу.
Такой ответ был неожиданностью прежде всего для меня, но слова сорвались с губ, потому что шли из сердца. Эмер удивлено посмотрела на меня, приподнявшись на локте.
- Не хочешь? Не ты ли всегда твердила, что магия – твое призвание?
- Твердила. Но это было раньше.
- Не узнаю тебя, - в голосе сестры слышались изумление и растерянность. – Это епископ обратил тебя в свою веру?
- Считай, как вздумается, - сказала я. – Мой дар не принес мне ничего, кроме печалей. Я поняла, что колдовство всегда дает плоды, и они горькие, как цикорий. Незачем разливать их горечь еще и на невинного ребенка. Хватит и тебя. Я зря гадала тебе перед свадьбой.
- Но ты ведь только что предсказала, что родится девочка, и что она станет графиней!
Я усмехнулась наивности Эмер и сказала:
- Это предсказание основано на здравом смысле, а не на колдовстве.
- Все равно не понимаю… - обиженно протянула сестра.
- Попробую объяснить. Что такое колдовские силы? Это власть над другими. Я упивалась этой властью и погубила многих. Больше я не сделаю подобной ошибки.
- Ты переменилась… Этот Ларгель Азо и в самом деле умеет надевать шоры на людей!
- Ты считаешь, я ослепла? А мне кажется, наоборот – прозрела.
- Не знаю, - смешалась Эмер. – Тебе виднее. Скажи тогда, как назвать ребенка? Я бы назвала ее в честь матушки, но первых детей называют в честь родственников по линии отца, Годрик захочет Геновефу или Элеонору…
- В честь родни отца называют первого сына. А у тебя родится дочь. Назови ее Брайид,- предложила я.
- Брайид? У нас никого не было с таким именем.
- Так будет. Ты всегда шла наперекор, сломай традиции и здесь. Назови первую дочь, как знаменитую воительницу из Вудшира.
- Брайид-с-рыжей-гривой… - задумчиво сказала Эмер. – Мне очень нравились легенды о ней. Хотя… Годрик все равно будет настаивать на своих родственниках. Он упрямый, как сто мулов.
- Тогда выбери золотую середину, назови дочь Брайид Элеонорой. Она унаследует титул, титул дарован королевой Элеонорой, имя Брайид означает «Возвеличенная». Получается – Возвеличенная Элеонорой. И выкажете почтение королеве, и муж останется доволен, и ты настоишь на своем.
- Верно! – восхитилась Эмер. – Какая же ты умная!
Мы еще поболтали, но вскоре сестра уснула. Чтобы свет не мешал ей, я поставила ширму перед кроватью. К утру вышивка была готова, и хотя глаза у меня слезились,и отчаянно хотелось спать, я была очень довольна собой. Появится ли святая Медана снова, если получит головной платок?
Еще я думала, что утром придет Ларгель Азо, чтобы забрать мою работу. Возможно, он разрешит пойти с ним. Я бы хотела сама сделать подношение святой. Но после утреннего колокола явился вовсе не епископ, а слуга. Он забрал пергаменты и перья, а когда я спросила про платок, сказал, что никаких распоряжений насчет него не было.