- Ты ее не спрашивал об этом, Ларгель. Тут дело не в побрякушках. Вечная жизнь – очень неплохо. Даже ты не можешь этим похвастаться.
Тут он погорячился, но я не стал его разубеждать, только сказал:
- И ты не вечен, Барти. Сгниешь лет через двести, если я не оберусь до тебя раньше.
- Шутник! – захохотал Барт. – Ладно, поболтали – и хватит. Отпусти мою дочурку и иди к своей красотке. Завтра днем поговорим насчет помощи друг другу. Нам тоже надо кое-что обсудить. Да, Лелемио?
Из комнаты раздались звуки, похожие на блеяние.
- Тогда приятной беседы, - я оттолкнул Амелию, и она бросилась в объятия к отцу, хныча и причитая.
Тот погладил ее по голове и отправил в зал, подшлепнув пониже спины.
- И тебе приятной ночи, Ларгель, - сказал он, с мерзкой улыбкой.
Пока я поднимался по лестнице, он провожал меня взглядом, и я был уверен, что когда мы с Айфой окажемся в комнате, отправится подслушивать. Так и случилось.
Надо было многое сказать, но я отложил все разговоры на потом. С ухом под дверью любые доверительные беседы опасны, хотя Айфа так и рвалась вызвать меня на откровенность. В одном я был уверен – она не пойдет с упырями. Я видел, как она переживала, рассказывая про смерть мужа, видел, что чужая смерть пугает ее. Странно, но своей собственной смерти она не боялась. Или надеялась выжить при любых обстоятельствах?
В Роренброках было что-то от травяного сорняка – как ни выпалывай, они все равно прорастут и крепко уцепятся корнями за землю. Такова была Эмер, это же я видел и в ее старшей сестре.
Даже сейчас выдержка ей не изменила. Я только улыбнулся, когда она начала оскорблять Кенмара и перестилать постели, брезгуя спать на них после упырей.
Перед сном я молился, и краем глаза видел, что Айфа тоже пару раз осенила себя знаком яркого пламени – украдкой, как будто стыдилась своего порыва. Она уснула быстро и спала спокойно, но спокойствие – это состояние, не знакомое леди из Роренброка. Не прошло и четверти часа, как Айфа приглушенно вскрикнула и завозилась в постели. Скрипнули доски лежанки, а потом раздалось осторожное:
- Ларгель. Ты не спишь? Можно я приду к тебе?
- Нет, - ответил я, уже понимая, что моего согласия ей не требуется.
Разве можно что-то запретить женщине из Роренброков, если она того хочет? Легкие шаги по комнате, и вот уже леди Демелза устроилась в изножье моей постели:
- Я посижу здесь. Там одной страшно. А ты спи.
- Хорошо, - я отвернулся к стене, потеснившись, потому что прекрасно понимал, что ночь она не высидит.
И точно – прошло около четверти часа, и Айфа зазевала. Потом оперлась о постель локтем, потом улеглась рядом. Вскоре раздалось ровное дыханье – страшная ведьма с упыриной кровью спала. Спала крепко, как невинное дитя. А вот я уснуть не мог.
То, что произошло сегодня – произошло не просто так. Что-то изменилось в моей жизни. К хорошему или плохому – я не мог понять. За сто лет были женщины, которые приходили ко мне, предлагая любовь, прося страсти, а иногда предлагая и требуя и того, и другого. Но ни одна ради меня не преодолела реку, не умея плавать, и не прибежала в логово упырей, думая, что идет на заведомую смерть.
Айфа Демелза сделала это. Я видел ее лицо – бледное, решительное, и видел, как блестели ее глаза. Она сказала, что сделала свой выбор, и я понял, что она не сомневается в себе. Я тоже сказал, что сделал выбор. Но почему-то у меня не было такой уверенности, как у нее. К чему эти сомнения, если целый век я был убежден, что поступаю правильно?..
Мне удалось уснуть только перед рассветом, а проснулся я оттого, что лицу и шее было щекотно. Протерев глаза, я обнаружил, что лежу на спине, а Айфа Демелза забралась под одеяло и уткнулась носом мне в шею. Черные волосы оплели нас, как водоросли. Они-то и щекотали, вызывая жгучее желание чихнуть.
Сквозь круглые отдушины в стене просачивался жемчужно-серый свет. Солнца не было, и это означало, что непогода не оставила нас.
Стараясь не разбудить, я осторожно отбросил пряди с лица женщины, которая доверчиво прильнула ко мне, и не удержался - погладил ее по щеке. Очень легко, едва касаясь кончиками пальцев. Я был уверен, что Айфа крепко спит, но она вдруг открыла глаза.