- А вместе, значит, веселее?
- Барт говорил, что они спьяну согласились, - нехотя ответил упырь.
- А ты не согласился?
- Меня тогда с ними не было.
- Ты согласился из-за Амелии, - догадалась я.
Лелемио тут же опустил глаза, и лицо у него стало замкнутым и очень несчастным. Было странно жалеть кровососа, но в тот момент я его пожалела. Конечно, Монти был больше по душе Амелии – красавец, музыкант, с таким великолепным голосом. Я была уверена, что даже упыриная порода казалась ей привлекательной – это же так необычно, так таинственно. Прекрасная ловушка для глупых девчонок. Я мысленно еще раз повторила пословицу про жалость овцы к волку.
- Эге, да тут страсти так и кипят, - заметил Ларгель.
В голосе его мне послышалась издевка, и я промолчала. Потому что и вправду пожалела упыря, и это было глупо. Не умнее привязанности Амелии. Хотя, кто страшнее для женского сердца – упырь или охотник на упырей?
Вернулся Барт, он потирал руки и выглядел страшно довольным.
- Успокоил девчонку, - сказал он нам. – Молодая еще, глупит напропалую. Но больше не будет. Ну так что, Ларгель? Нашел кого-нибудь?..
Осмотр дома ничего не дал. Ближе к вечеру, когда упыри заметно оживились, Ларгель прекратил поиски. Я видела, что он был раздосадован, но ничем не могла помочь. Мы осмотрели все – обыскали даже чердак и голубятню. На мой взгляд, здесь и спрятаться-то было негде.
- Может, тут нет никого? Ты ошибся? – спросила я. Мне хотелось взять его за руку, но в присутствии упырей это было бы неразумно.
- Я слышал чей-то плач, - ответил он. – Здесь кто-то есть, я уверен.
- Но мы осмотрели и чердак, и верхние этажи…
- Надо вернуться, - он решительно направился вниз, я еле поспевала за ним.
- Первый этаж? Но если ты слышал плач, то точно не с первого этажа.
Амелия, Нокс и Дилан сидели возле камина, переговариваясь вполголоса. При нашем появлении они замолчали и злобно уставились на нас.
- Выйдите вон, - сказал Ларгель.
- Ты уже нам приказывать взялся? – Нокс хрустнул пальцами, поднимаясь.
- Не дури, - велел Барт, останавливаясь в коридоре. – Амели, делай, как говорит святоша. Иди сюда. И ты, Дилан, тоже не дури. Мало вам членовредительства от Его Преосвященства? – он гадко осклабился.
Упыри нехотя покинули зал, ворча без слов, непонятно, как дикие звери, а я старалась не смотреть на разлагающийся труп Монти и закрывала рот и нос рукавом.
Когда упыри сгрудились за порогом, с интересом заглядывая в комнату, Ларгель встал справа от камина, что-то мысленно прикидывая. Наверное, именно здесь он нашел чепец, о котором говорил. Мне не верилось ни в каких женщин. Если они и были на мельнице, то упыри давно о них позаботились. Или, может, они отбыли к родне или еще куда до прихода упырей. Ларгель потерял способность чувствовать нечисть – он признался в этом нам с Кенмаром. Но найдет ли он силы признаться в этом самому себе?
Ларгель вскинул голову, глядя на меня. Как будто хотел о чем-то спросить, но не решался. Я посмотрела вопросительно, не понимая, что его так обеспокоился.
- Может, приготовим что-нибудь поесть? – предложила я. – В кухне была чечевица.
- В кухне… Пошли!
Мне ничего не оставалось, как поспешить за ним. Упыри, стоявшие в коридоре, посторонились, давая нам дорогу.
В кухне Ларгель начал обыскивать углы с таким рвением, что кухонная утварь так и полетела в разные стороны. Я подобрала короб с травами и поставила на стол. Потом подобрала мешочек с крупой. Спасение невинных – благое дело, но еда нам тоже не помешает. Обыкновенная, человеческая еда.
- Нашел, - Ларгель ногой откинул крышку подпола и оглянулся на упырей.
Те вытягивали шеи и топтались на пороге, почти приплясывали от нетерпенья. Особенно рвалась вперед Амелия. Глаза у нее бешено сверкали, Барт то и дело хватал ее за плечо, чтобы сдержать на месте.
- Пусть подойдет Лелемио, - сказал Ларгель.
Упыри насторожились.
- Зачем? – подозрительно спросил Барт.
- А ты думаешь, я туда полезу? А вас оставлю здесь? – Ларгель подпер крышку подпола табуреткой и сел на нее. – Пусть лезет, посмотрит, что там. Если там люди – пусть выведет их. Если тронет хоть пальцем – и сам оттуда не выйдет, и вы пожалеете.