- Если хочешь заслужить прощение, - сказал Ларгель, отступая к тому месту, где лежал в ножнах меч, и одновременно закрывая меня собой, - покайся и склони колени, чтобы я отрубил тебе голову без лишних хлопот.
- Вы хотите меня убить?! – голос Кенмара сорвался на рык. – Я же ваш ученик, мастер!
- Ты упырь и… - Ларгель не успел договорить, потому что Кенмар бросился на него, оскалив зубы.
Я не успела призвать благодатную воду, чтобы ударить его, и он дернул ворот рубахи Ларгеля, добираясь до флакона с небесной кровью. Мужчины покатились по земле, сражаясь отчаянно, а я боялась применять магию, чтобы не попасть в епископа – слишком тесно они сплелись. Кинжал! Меч! Я бросилась к оружию и сначала выхватила из ножен меч, а потом бросилась за кинжалом. Когда я вернулась к мужчинам, Ларгель уже одолел ученика и сидел на нем верхом, одной рукой удерживая его за горло, прижав к земле. Я протянула кинжал и сразу же отвернулась, чтобы не видеть казни. Раздался мерзкий влажный звук, который ни с чем невозможно перепутать, а потом вой Кенмара перешел в невнятное бормотание.
Я не смотрела, как епископ отрубил голову ученику и утопил ее, и обернулась только тогда, когда Ларгель плескал себе в лицо воду, смывая кровь. Он бросил в воду порванную и забрызганную черной кровью рубашку, и умывался очень уж долго. Выждав с четверть часа, я нетерпеливо напомнила о себе:
- Может, хватит наводить красоту, епископ? Надо что-то сделать с телом. Закопаем его или утопим?
- Лучше закопать, - сказал он, выпрямляясь, но по-прежнему стоя ко мне спиной. – Слишком много упыриных голов плавает в озере. Не будем рисковать.
- Тогда не тяни время, - проворчала я, отправляя меч в ножны. – Давай закопаем его поскорее.
- Пойду принесу камни, - сказал Ларгель и повернулся ко мне.
Я вскрикнула и уронила меч. На оголенном торсе епископа, прямо у основания шеи, справа, кровоточила рана – глубокая, мясо было вырвано. Были еще две ранки поменьше, расположенные полумесяцами, и они тоже кровоточили.
- Ларгель… - прошептала я потрясенно.
- Кенмар укусил, - сказал он очень спокойно и начал собирать булыжники, подтаскивая их к трупу. – Молодые всегда очень быстрые. А я… стал не очень быстрым.
- Противоядие! – я заметалась по берегу в поисках флакона, и замерла столбом, увидев стеклянные осколки с остатками рубиново-красной жидкости. Снова начался дождь, и он смывал последние алые капли.
- Да, и флакон очень некстати разбился, - подтвердил епископ, начиная рыть могилу.
Я смотрела на него, не веря, что сейчас, зная, что заражен, он так спокойно копает землю, выбрасывая комья дерна. Или у него есть в запасе еще лекарственное снадобье?
- Ларгель?.. – я подошла к нему, заглядывая в лицо, и он поднял голову. Серые глаза потеплели, когда он посмотрел на меня.
- Не бойся, пока я не опасен, - сказал он и усмехнулся. – Закопать эту падаль успею.
Он вырыл яму и столкнул туда тело ученика, приказав мне забросать его землей и плотно уложить сверху камни, чтобы до трупа не добрались звери, а сам… начал копать еще одну яму.
- Что это ты делаешь, позволь спросить?! – крикнула я, вставая перед ним.
- А что? – он не останавливался и методично вонзал кинжал в твердую глинистую землю. – Ты будешь сама копать могилу для меня? Вот этими своими нежными ручками?
- Могилу?! Опомнись, епископ! – я хотела схватить его за плечо, чтобы встряхнуть, но он отстранился.
- Не прикасайся, не надо лишний раз рисковать.
- О каком риске ты говоришь?! – я схватилась за голову. – Ты не можешь убить себя, Ларгель! Мы пойдем к твоим людям, у кого-то из них есть противоядие, они ведь ждут тебя где-то поблизости…
- Вряд ли мы успеем найти их быстро, - сказал Ларгель, не прекращая копать. – Да и это – лучший выход.
- Какой – лучший?! – я бы ударила его – так была зла. – Ты хочешь умереть? Ты забыл, что самоубийство – самый страшный грех?
- А я и не буду себя убивать, - он передернул плечами, и я на мгновение воскресла надеждой, но зря: - Ты убьешь меня.