Недовольно сопя, Кенмар отлил в чашку похлебки, подумал, выловил кусочек мяса. Я разломил хлеб и протянул ведьме. Она взяла, стараясь не соприкоснуться пальцами.
Ела она жадно, хотя и старалась соблюсти достоинство. Ракушки – неважная замена хлебу и горячей похлебке. Даже если ее готовил Кенмар. Перед тем, как лечь спать, я расстелил карту, чтобы определить, как далеко нас занесло на запад. Выходило, что на пути к столице, если мы возьмем восточнее, будет деревушка.
- Завернем туда, - сказал я Кенмару, который тоже разглядывал карту. – Может, у них есть лошади. Купим пару.
- Да уж, тащиться до Тансталлы пешком – это не по набережной прогуляться, - Кенмар зло посмотрел на ведьму. – А что за деревня, мастер?
- Боллар, - сказал я, проследив пальцем витиеватые буквы. – Большие Дома.
- Поди, домики – вровень с землей, - сказал Кенмар.
- Главное, чтобы были лошади, - сказал я.
Ведьма доела похлебку и даже вымазала чашку кусочком хлеба, а потом принялась безудержно зевать, прикрывая рот ладонью.
- Отдай ей мой плащ, - сказал я Кенмару, вставая, чтобы прогулять до реки на ночь.
- Ваш плащ? – Кенмар нахмурился. – А как же вы, мастер?
- Ночь теплая, не замерзну.
- И она бы не замерзла, - проворчал ученик, но потащил ведьме плащ.
Когда я вернулся, Айфа Демелза уже спала. Во сне лицо у нее стало беззащитным – ничего от той холодности и презрения, что я наблюдал днем. Кенмар ждал меня, готовый начать ночной караул до полуночи, мы помолились на сон грядущим, и я лег, пристроив под голову сумку с осиновыми кольями.
Мне приснилось море, и Медана, собиравшая ракушки. Я подошел неслышно, а она стояла ко мне спиной и поэтому не распознала опасности. А я и в самом деле был опасен для нее. Бежать ей было некуда. В открытое море – она не умела плавать. Справа и слева были каменистые утесы, а на берегу ждал я. Принцесса Медана сняла юбку перед тем, как зайти в воду, и подвернула рубашку почти до пояса, открыв белые, как мраморный камень, ноги. Набрав корзину ракушек, Медана повернула к берегу. Она шла медленно, борясь с волнами. Потом подняла голову и увидела меня.
Я знал, что будет дальше. Я войду в море, протягивая к ней руки, а она бросится к утесу и начнет карабкаться наверх, обдирая до крови колени и пальцы. «Тебе не убежать от меня!» - крикну я, и в это время утес вдруг отломится от берега и поплывет через залив, унося с собой Медану.
Но вместо этого сон пошел по-другому. Медана не отшатнулась и не бросилась бежать. Она поставила корзину, и волны тут же перевернули лёгкую плетёнку, унося добычу, но Медана это не заметила. Она смотрела на меня, как будто ждала всю жизнь.
- Далеко же ты спряталась, - сказал я, протягивая к ней руки. – Даже твой отец оставил поиски, а я не оставил. И вот, нашел.
- Наконец-то ты появился, Ларгель, - сказала Медана. – Я тосковала и ждала!
Она бросилась мне на грудь и обняла, прижавшись щекой. А я замер, понимая, что всё это сон, и стоит мне пошевелиться, как призрак счастья исчезнет.
- Поцелуй же меня, - сказала Медана ласково и подставила лицо для поцелуя.
Я целовал ее долго, изнемогая от желания и радости, что она, наконец-то, меня приняла. Она прервала поцелуй первая, клоня голову и пытаясь отдышаться, и произнесла еле слышно:
- Ты лишаешь меня и гордости, и чести, Ларгель, но я согласна на все. Если хочешь, стану твоей прямо здесь, у этих скал.
Хотел ли я? Да я мечтал об этом годами. Я уложил ее тут же, на кромке прибоя, не имея больше сил ждать, и набросился, как дикий зверь на добычу, задирая рубашку Меданы и пытаясь раздеться сам. Моя принцесса не противилась, а покорно обняла, когда я наклонился, чтобы ещё раз поцеловать. Глаза ее были закрыты, и ресницы трепетали.
- Посмотри на меня, - попросил я, - хочу, чтобы ты смотрела на меня.
Она подняла ресницы и посмотрела.
Глаза у нее были синие, как темные сапфиры. Как море, что шумело рядом.
Я проснулся с бешено колотящимся сердцем, не понимая, где нахожусь. Но увидев звезды небесные и услышав потрескивание огня, вспомнил про лес и погоню за ведьмой, и сел, испытывая отвращение к тому, что только что пригрезилось. Неужели даже после стольких лет покаяния греховное прошлое не отпускает меня? Но почему такие странные сновидения?