Он заскулил и упал на колени.
- Сжальтесь, сжальтесь… Я всего лишь торговец на разнос… Кто я такой, чтобы вмешиваться в дела лордов?!
- Иди, - велел я.
Он убрался, как побитая собака.
Дождь все не прекращался, но я долго стоял во дворе. Струи воды били меня по голове и хлестали по щекам, и я считал это покаянием.
Глава 2
Айфа Демелза
Ступени узкие, крутые и бесконечные. Я считаю про себя: «Пятнадцать… шестнадцать… тридцать пять…», - дохожу до сотни и сбиваюсь. На мне лишь рубашка из тонкого полотна и шелковые туфли, отороченные мехом. Я держу масляный светильник, прикрывая огонек ладонью. Пламя греет руку - а мне холодно, хотя в подземелье замка Демелза тепло. Очень тепло. Снаружи – зима и снег, а здесь как будто жар идет из земных недр.
Вот и последние ступени, они упираются в маленькую дверь, обитую серебряными пластинами. На пластинах нацарапаны какие-то странные знаки. Я касаюсь их кончиками пальцев. Мне кажется, еще немного – и пойму, что здесь начертано. Все видится знакомым, словно уже было когда-то. На двери нет замка, и нет замочной скважины. Можно войти, но я медлю. Муж сказал, не заглядывать сюда. Он сказал, это опасно. Он пообещал, что придет время, и тайна будет для меня раскрыта. Просто я еще не готова. Почему не готова? За пять лет я стала волшебницей чуть ли не искусней моего супруга. Я не говорю ему об этом, но это чувствую. У него знания, у меня – дар. Он сам об этом говорил, и умилялся этому. Почему я не могу войти в серебряные двери сейчас?
Я опять глажу знаки на пластинах, и вдруг слышу зов… Кто-то зовет меня оттуда, из подземелья. Зовет с мольбой, трепетно. Он призывает, влечет. Его голос звучит в моем сознании, хотя уши не слышат ни звука. Замок Демелза спит, и все объято тишиной на десять миль вокруг.
«Так ждал тебя… - бьется в моей голове, хотя я понимаю, что это – не мои мысли. – Столько лет, столько десятилетий… Ждал одну тебя, Айфа, одну тебя… Приди скорее…»
Этот призыв настолько силен, что я теряю волю. Я касаюсь дверной ручки, но в последний момент отшатываюсь. Кто-то еще зовет меня, и это уже не магия непроизнесенных слов.
- Айфа! Айфа, где ты?
Голос моего мужа!
Я отшатываюсь от двери, роняю светильник, масло вспыхивает на ступенях синеватыми языками пламени. Оно прогорает в несколько мгновений и наступает темнота. Я наощупь поднимаюсь по ступеням, путаюсь в рубашке, оступаюсь.
Голос мужа становится все громче, наверху скрипит дверь – Вольверт Демелза спускается сюда. Красноватые отблески огня прыгают на стенах. Они становятся все ярче и ярче, и я цепенею от страха. Нет, муж не станет наказывать меня за любопытство, но мне страшно огорчить его неповиновением. В последнюю секунду я успеваю юркнуть в боковое ответвление коридора, прячусь за колонну и замираю.
Тени на стене становятся особенно резкими, потом наползают, потом опять наступает чернота – муж спустился вниз, к двери, окованной серебром. Я осмеливаюсь выйти из укрытия, осторожно подхожу к лестнице, и выглядываю.
Мне не видна дверь, и я не вижу мужа, который открывает ее. Но слышу скрип дверных петель, а потом Вольверт говорит холодно и с издевкой:
- Вставай, раб. Твой господин пришел. Приготовься отвечать!
Потом раздается опять скрип дверных петель, и в замке Демелза опять воцаряется тишина и тьма.
Сердце мое стучит быстро и неровно, я поднимаюсь по ступеням, выхожу из подземелья, бегу по коридору, врываюсь в свою спальню и ныряю в холодную постель, укрываясь с головой. Если муж придет проверить, где я, то притворюсь спящей, он ничего не заподозрит.
Но в мыслях снова и снова звучит таинственный голос, который зовет, манит, лишает воли и разума…
Я проснулась и села в постели рывком. Было темно, совсем так же, как в моем сне. Но запах мокрого дерева, рыбы и осоки подсказал, что реальность отличается от сна. Я вздохнула с облегчением. Теперь все позади. Пока мне ничего не угрожает. Пока.
Подушка была мокрой. Наверное, я опять плакала во сне. Я всегда плачу, когда мне снится муж.
Сна не было ни в одном глазу, и я спустила на пол босые ноги, прошла к столу, нашарила кремень и кресало. Искры рассыпались огненными зернами, а потом затеплился огонек. Яркий, оранжево-красный. Он осветил мой дом, явив всю его нищету и убогость. Я долго смотрела на горящую свечу, и ничего не думала. С некоторых пор, я поняла, какое это счастье – ни о чем не думать.