Я выпил отвар и терпел, пока она копошилась над моей рукой, меняя повязку.
- Мы купили рубашку для тебя, - сказала Айфа Демелза, - а старую, ту, что в крови, сожгли.
- Правильно, - сказал я.
Она не расслышала и наклонилась, прося повторить. Волосы упали мне на плечо и коснулись щеки. Они были совсем другие, не такие, как в моих снах. Мне снилось, что они были горячими и плотными, как змеиные тела, а наяву оказались прохладными и гладкими, как шелк. И еще легкими. Они щекотали, и я отодвинулся, только и мечтая, чтобы почесаться. Но руки отяжелели, от еды и питья наступила сытость, и потянуло в сон.
Ведьма поняла, что мне неприятно ее прикосновение, и сразу отодвинулась.
- У меня просьба, - сказала она.
Я моргнул, показывая, что слушаю. Говорить не хотелось. Сейчас начнет клянчить отпустить ее или что-нибудь в этом роде. Попросит замолвить словечко перед королем, станет предлагать подарки…
- Отправь своего щенка на час куда-нибудь, - сказала она. – Я хочу помыться и не хочу, чтобы он торчал здесь. Ты не в счет. Калеки подглядывать не станут.
- Еще чего! – возмутился Кенмар.
- Выйди, пока она будет мыться, - сказал я.
Кенмар пнул ножку стола и вышел, сдернув с гвоздя свой плащ.
- А ты мойся поскорее, - сказал я ведьме. – Он не собака, чтобы ждать под дверями.
Она притащила огромный ушат, а потом две бадейки горячей воды. Чтобы отгородиться от меня переставила ширму и замурлыкала, скрывшись за ней. Окно находилось на той стороне, и мне был отчетливо виден женский силуэт. Надо было отвернуться, но я позволил себе полюбоваться этой картиной – как Айфа Демелза стягивала через голову рубашку и расчесывала волосы, как развязала пояс юбки и уронила ее на пол, переступив.
Она повернулась боком, и я увидел четкую линию груди – высокой, упругой, подрагивавшей при каждом движении. Потом ведьма отошла от ширмы, и силуэт потерял четкость, превратился в размытое темное пятно, а потом и вовсе пропал, зато раздался плеск воды, и запахло распаренными травами. В том ушате, что она притащила, все равно не поместишься. Наверное, стоит в нем и поливает себя водой. Я вдруг представил, как по обнаженному белоснежному телу стекает вода и ощутил отголоски плотского желания, что мучило меня в сновидениях. Мне казалось, наяву я победил вожделение, но сейчас почувствовал, что мне предстояла нешуточная брань. Надо заткнуть уши, чтобы не слышать…
Ширма вдруг повалилась на пол, и Айфа Демелза предстала передо мной во всей красе – именно такой, какой я представлял себе. Обнаженная, прикрытая лишь распущенными волосами, залитая солнечным светом от макушки до стройных лодыжек. Она держала в руке ковш, из которого поливала себя, и вода стекала между грудей, по животу, прямо к бедрам.
Все произошло так быстро и так неожиданно, что ни я не сообразил отвернуться, ни она не догадалась прикрыться.
Несколько секунд она смотрела на меня, и я тоже смотрел. Хотя понимал, что тут грех во всем - в каждой частичке, в каждом изгибе. И в моем сердце – тоже.
- Отвернись, - приказала она, и я послушно закрыл глаза.
Но мысленным взором продолжал видеть тугое белоснежное тело с темным мыском между бедрами.
Судя по шороху, стукам и плеску, она снова поставила ширму и, наскоро вымывшись, начала одеваться. Я позволил себе открыть глаза как раз, когда она выходила уже одетая, вытирая волосы. Щеки ее горели, и я чувствовал, что ей стыдно и неловко. Стыдливая ведьма? Разве не нарочно она уронила ширму?
- Не смущайся, - сказал я. – Я видел много голых женщин. Ты не самая некрасивая из них.
- Мерзко звучит, - сказала она. – Разве ты не принял целибат? Когда успел насмотреться на голых?
- Даже если священнослужитель запрётся в башне, замуровав вход, женщины найдут способ проникнуть туда и раздеться.
Она резко остановилась, и синие глаза потемнели:
- Ты думаешь, я сделала это намеренно?
- А разве нет? – сказал и тут же понял – нет. Она ни при чем.
Лицо ее не изменилось, только глаза полыхнули мрачным огнем. Но она обуздала гнев и сказала ровно и холодно: - Даже если и так, получается, ты поддался соблазну, раз смотрел и не отводил глаза?
Я промолчал, потому что ответить мне было нечего.
Айфа Демелза круто повернулась ко мне спиной и принялась разбирать перепутавшиеся пряди волос пальцами.
- Если вымылась, позови Кенмара, - сказал я.