- Боишься, разоблачить кого-нибудь из них, обнаружив ведьму или упыря? – пошутила я, хотя мне было совсем не до смеха.
- Как будто они существуют – упыри и ведьмы, - ответила Эмер, но сказала это неуверенно.
Мы посмотрели друг на друга, имея многое сказать, но не осмеливаясь болтать при слугах. Всем известно, что у служителей яркого пламени шпионы повсюду. Надо вести себя осторожней, если не хочешь получить обвинение в неуважении церкви.
Гости съезжались в течение всего дня объявленного праздника. Я почти не видела Эмер, она была занята, встречая джентри из соседних замков, графов и рыцарей, вассальных Дарему. Глядя в окно, я считала кареты и всадников, которые через подвесной мост вливались в чрево замка сплошным потоком. А были еще пешие – много, все наряженные ярко и пестро.
Слова Ларгеля Азо при нашем последнем разговоре, мучили мою совесть, но я упорно гнала мысли о смертях людей под развалинами замка Демелза. Потом, я отвечу за все потом. Я виновата, готова понести наказание, но сегодня, в последний свой праздник и думать не хочу о смертях, демонах и костре. Пусть Эмер надеется на лучшее, я не способна надеяться так, как она. Но я смогу выдержать все и не сойти с ума, мучаясь неизбежным.
Внимание мое привлекла всадница на белой лошади. В сопровождении слуг, обряженных в синие котты, она медленно ехала по мосту, позволяя горожанам, высыпавшим на городские стены, вдоволь налюбоваться собой. Она была в черном платье, темноволосая и по южному смуглая. Голову украшал черный генин с двумя «рожками», покрытый красной вуалью, которая спадала почти до самых бабок лошади. Дама сидела в седле боком, поставив обе ноги на дощечку, прикрепленную на уровне стремян. Платье уложенное красивыми складками, придавало ее облику изящество. Она ехала одна, без мужского сопровождения, и я подумала, что муж дамы – изрядный простофиля, что отпустил такую красивую женщину на праздник, где все скрывают лица, одну. Хотя, здесь будет епископ Азо, он-то присмотрит, чтобы праздновали в рамках приличия и не допустит преступного блуда.
Я не сдержалась и хихикнула. Ларгель Азо – блюститель порядка. А сестренка так хотела бесшабашного веселья. Получится ли повеселиться, если поблизости разгуливает сторожевой пес без намордника и привязи?
Дама на белой лошади словно почувствовала мой взгляд – подняла голову и улыбнулась. И помахала мне рукой, приветствуя. Машинально я тоже махнула в ответ, хотя благородной даме не пристало совершать вульгарные жесты, подобно простолюдинке.
Внимание гостьи смутило меня, и я отошла от окна, потеряв интерес к созерцанию прибывающих на праздник. Беспокойство, которое я пыталась утишить, снова охватило меня.
Посмотрев в зеркало на собственное отражение, я нашла себя слишком бледной и пощипала за щеки, чтобы появился румянец. Но внутренняя дрожь не прошла, а только усилилась. На столе стоял кувшин, предусмотрительно оставленный Эмер – с белым южным вином хорошей выдержки. Я налила полный бокал и сделала пять или шесть глотков подряд, словно пила воду. Дыхание занялось, но по телу сразу побежали сладостные теплые токи. И железная рука, сжимавшая мое сердце, ослабила хватку.
Я отпила еще, чувствуя, как за плечами разворачиваются крылья. Что бы ни случилось, нельзя жить одной памятью о прошлом. Существует лишь сегодняшний день, и неизвестно – наступит ли завтрашний.
- Миледи, - позвала меня служанка, робко заглядывая в комнату, - хозяйка Дарема зовет вас на первую праздничную трапезу. Большинство гостей собрались, мы подаем каплунов, уток и бекасов.
- Каплуны – это прекрасно, - сказала я, наливая еще вина и осушая бокал до половины.
[1] Речь идет о событиях, которые изложены в романе «Война меча и сковородки»
Глава 20
Айфа Демелза (продолжение)
- Сколько гостей приехало! – жаловалась мне Эмер, обмахиваясь ладонью. – Я половины из них не знаю. Хорошо, что есть леди Фледа, иначе я сбилась бы с ног!
- Да, со свекровью тебе повезло, - заметила я с улыбкой. – Тебе не приходило в голову, что именно она – настоящая хозяйка Дарема?
- Хозяйка Дарема – это не призвание, это титул, - скромно сказала Эмер. – Что поделать, если он достался мне, а не ей?
- Ты невозможна, - пожурила я ее, но сделала это со смехом.