Вино располагает к веселью, и благодаря белому южному я чувствовала себя весело и почти счастливо.
- Вот я вас и нашла, моя дорогая, - раздался свирельный голос рядом.
Несмотря на белую шелковую маску, скрывавшую лицо женщины, что подошла к нам, я сразу ее узнала – та самая всадница, помахавшая мне рукой на даремском мосту.
- Представьте нас, леди Фламбар? – улыбнулась белая маска, обращаясь к Эмер, но сестра только открыла рот, безуспешно пытаясь вспомнить имя гостьи.
Я пришла на помощь:
- Мое имя – леди Демелза. Моя сестра совсем недавно приступила к обязанностям хозяйки Дарема, да и на сносях, так что с памятью на лица у нее все очень непросто. С кем имею честь, миледи?
- Как мило! – засмеялась дама, услышав мои объяснения. – С удовольствием обойдусь без условностей. Меня зовут Оливия Марил, графиня Борге, если вам это что-то говорит. Но сомневаюсь, что вы слышали обо мне. Я была в трауре последние три года, не выезжала ко двору и не бывала на праздниках. Этот праздник – первый за много лет, и он великолепен! Примите мои поздравления, леди Фламбар, все удалось на славу.
Эмер забормотала слова благодарности, а леди Марил сняла маску, с улыбкой глядя на меня.
Лицо у нее было красивым, круглым и смуглым, и тем ослепительнее казались белоснежные зубы, когда она улыбалась, а улыбалась и смеялась она ежеминутно. Темные, как ежевика, глаза смотрели мечтательно и ласково, а в уголке рта виднелась маленькая родинка, придававшая особую пикантность облику гостьи.
- Вы не обиделись, что я махнула вам рукой сегодня утром? – спросила леди Марил. – Увидела вас и не смогла сдержать восторга – вы так живописно смотрелись в оконном проеме, что вас можно было принять за фею, посетившую мир смертных.
- Годрик зовет, - извинилась Эмер, - я оставлю вас, прошу прощения.
Сестра убежала, а мы со смуглой гостьей взяли еще по бокалу вина у слуги, который разносил напитки и сладости.
- Я была знакома с вашим мужем, с Вольвертом, - заговорила леди Оливия. - Мы встречались в столице, когда проходило ваше венчание.
- Прошу простить, но совсем не помню вас, - сказала я, припоминая торжество в Тансталле.
- О, мы даже не смогли пробиться сквозь толпу придворных, чтобы вас поздравить. Конечно, меня вы не запомнили, вы были тогда такой молоденькой, взволнованной, и возле вас крутилось столько людей… Мы успели переброситься с Вольвертом парой слов, и он тут же умчался к вам, словно юный влюбленный.
- Вольверт ничего о вас не рассказывал…
- Неудивительно. Мой покойный муж был его дальним родственником, по троюродной бабушке, по-моему. Да и не особенно богат. К чему вспоминать такую родню?
- Ваш муж тоже умер? – спросила я чинно. – Соболезную, леди Марил.
- Да, это печально, когда супруг умирает, - она взяла меня за руку, дружески пожав. – И я вам сочувствую и соболезную. Когда умер мой первый муж, я ходила сама не своя… До сих пор болит сердце, как вспомню те несчастные дни. Но третьего мужа я уже хоронила со смирением и спокойствием. Все мы умрем, к чему предаваться печали? Печаль не нужна ни мертвым, ни живым.
- Третий муж? – довольно невежливо переспросила я.
- Да, по Сьербьёрну я уже так не печалилась, хотя проходила в трауре положенные три года. Раймонд – мой четвертый муж – он тоже долго со мной не прожил, бедняга. Ездил по поручению короля, простудился и слег. Две недели – и сгорел, как свечка. Но зато король не забыл его верности, и мне был пожалован замок в Борге. Удивительное местечко. Будете проезжать мимо – непременно загляните.
- Сомневаюсь, что мне выпадет подобная возможность, - пробормотала я, испытывая неловкость от всего, что сейчас услышала. – Вам, наверное, горько пришлось, миледи. Пережить четырех мужей…
- Конечно, горько, - леди Марил пригубила вино из бокала и покачала головой в такт музыке. – Вся моя жизнь – сплошной траур. Даже сегодня, когда мы так любезно повстречались на мосту, я ехала в трауре. Но три года истекли, пора поменять цвета. Синий – он не алый, конечно, но тоже неплох. А вы смотритесь великолепно! Даже я – женщина, не могу оторвать от вас взгляда. Что же до мужчин…
- Не будем об этом, - я поспешила прервать ее разглагольствования. – Здесь будут присутствовать служители яркого пламени, не надо, чтобы они услышали ваши легкомысленные слова.