- Что? – переспросила я, надеясь, что ослышалась.
- Не знаю, кто был вашим любовником, но он должен быть достойным вас и по уму, и по красоте. Вы ведь тоже грозны и прекрасны, как ночное небо, пронзенное молниями. А Ларгель Азо… - она нежно куснула меня за мочку уха, - он способен на то, что нам и не снилось.
- Нам?..
- Неужели вы думаете, что я отпущу вас к нему одну? Я обязана позаботиться о вас, моя дорогая. Вместе не так страшно, верно? Зато представьте, как он будет возмущен и взволнован, если вы появитесь не одна, а с подругой. Он мечтал о вас, а вы приведете ему вторую мечту. Я не буду слишком жадной и не стану мешать. Возьму его только совсем чуть-чуть, чтобы вкусить капельку его силы. Вы ведь позволите? Поделитесь им со мной?
Я не знала, что ответить, а мое тело уже проявило слабость – затрепетав и заставив трепетать сердце. Правду ли говорит эта женщина? Что Ларгель Азо смотрел на меня как-то особенно? Разве это возможно? Эмер говорила, он слезно молился Медане еще в прошлом году, и была убеждена, что епископ мучается от запретной любви. Но мы встретились так недавно…
- Он видел вас на вашей свадьбы, - прошептала леди Марил, словно прочитав мои мысли. – Конечно, вы его не заметили, вы были поглощены женихом и праздником. Но он видел вас. И запомнил. И стал вожделеть. Тогда это была всего лишь мечта. Грешная и прекрасная, а сейчас вы рядом с ним. И он мучается от неутоленной страсти. Разве вы не видите этого? Разве не чувствуете? Каждый его жест, каждый взгляд говорят об этом. Вы – счастливейшая из женщин, если смогли пробить брешь в ледяном панцире такого мужчины…
Она помолчала, поглаживая мои волосы, и ее прикосновения были, как паутина. Они оплетали меня и лишали разума, оставляя лишь страсть, как у животного в весеннюю пору. Может ли произойти такое, что Ларгель Азо увлечен мной? Я вспомнила все его взгляды, все рубленные фразы, каждый жест, относившийся ко мне и не ко мне. Он похудел и осунулся, его мучила бессонница – разве не это признак человека, терзаемого тайной любовью? И слезы у гроба покровительницы всех влюбленных…
- Не знаю, какое мужское сердце выдержало бы, - продолжала графиня. – Когда Вольверт снимал с вас подвязку, чтобы по обычаю бросить ее друзьям, вы были прекрасны, как небесный вестник. На вас была ночная рубашка из тончайшего шелка. Простая, без лент, бантов и кружев, но в своей простоте она шла вам бесподобно. Помните, распорядительница свадьбы увела вас к кровати? Она поняла, что если вас не спрятать от мужских взглядов, то вы многих введете во грех. Потому что вы стояли против светильников, как обнаженная. Шелк просвечивал, и ваши скромные одежды не скрывали ни одной линии тела. Ах, уверена, не было женщины, которая не позавидовала бы этой высокой груди, - ее руки словно невзначай скользнули с моих плеч на грудь и распустили вязки на горловине, - тонкой талии, стройным бедрам… Ларгель Азо тоже был там. Мы стояли рядом, и я видела, как он побледнел, словно увидел призрака, а глаза у него загорелись, как угли. Я слишком часто видела страсть в глазах мужчин, поэтому не могла ошибиться. В тот момент он возжелал вас. Возжелал всем сердцем, всем своим существом. Тогда вы были юной девушкой, почти девочкой, а теперь обрели красоту зрелой женщины, которая притягательнее, чем чистая невинность. Красота опасная и губительная…
Слова ее действовали на меня сладким ядом, отравляя сердце и заставляя замирать от восторга. Все было так, как она рассказала – моя простая сорочка, которую я не пожелала менять на роскошный королевский подарок, весь в рюшах и оборках, и распорядительница свадьбы, почти силком утащившая меня к постели и спрятавшая за балдахином. Я не запомнила гостей, но Ларгель Азо мог быть там. К чему бы леди Марил лгать? А если был, то и видел… Как видел в Эшвуде, во время купания…
- Может, вам претит мысль делиться им со мной? – спросила тем временем леди Марил. – Понимаю вас, моя дорогая. Отлично понимаю. Я тоже испытываю… легкую ревность, - тут она засмеялась серебристым переливчатым смехом, - когда думаю о вас и господине Азо. Но есть выход.
- Выход?..
- Проявите свой дар, - сказала она вкрадчиво, и наши взгляды встретились в зеркале. – Придайте мне ваш облик. Ведь вы это умеете. Совсем невинное, совсем маленькое колдовство…
- Колдовство?! – я вздрогнула.