— Угу, — мрачно согласился Саша, — только тут, похоже, еще с водой проблемы.
Не считая того, то всю еду и напитки теперь предварительно давали понюхать Аркаше, прогулка по городу получилась очень даже хорошей. Тем более, странных запахов хомяк более не чувствовал и даже после еды и Мира, и Саша вели себя по-прежнему: относясь к городу с большой долей настороженности. Мира, конечно, ворчала, что зря Александр ту воду вылил. С другой стороны, сама она вряд ли могла провести исследование и понять, что не так.
А погода стояла прекрасная: теплое солнышко, легкий приятный ветерок, счастливые жители. Как будто на курорт попали, а не в зомби-апокалипсис. О последнем напоминали только везде стоявшие и летающие камеры слежения, а также часто встречающиеся на пути люди в военной форме.
Но в целом довольно тихой и размеренной жизнью Город Хоупа чем-то даже напоминал Солнечнодвинск. Общаться друг с другом, даже несмотря на хомяка, было легко и приятно.
Саша рассказывал и про работу, и про смешные случаи из детства. А рассказы Миры отличались разве что присутствием в них магии.
— В итоге выяснилось, что призвали мы не дух, а мелкого бесёнка. Его потом Александр Сергеевич себе забрал.
— У вас и Александры Сергеевичи есть? — хмыкнул Сашка. — А то ты Мира, друг этот твой Джордж. Начальник Метт, — заметил он.
— Да совпало так, — пожала плечами Мира, — мы из разных стран и миров переселенцев забираем. Тем более, нам часто нужны консультанты. А Александр Сергеевич — вообще наш лучший специалист для отправляющихся в Россию начала девятнадцатого века.
— Я вот боюсь спрашивать, — почуял Саша подвох.
— Мы забрали его, точнее душу одной из его вариаций, и переселили в новое, идентичное его тело, — как о самом обычном факте поведала Мира, — ну мы всех выдающихся забираем, насильно не держим, ты не подумай.
На миг девушка чуть погрустнела. Ей было слишком хорошо рядом с Сашей, а слишком хорошо в данном случае равнялось неправильно. А Мира всегда старалась быть правильной.
«Но Саша точно захочет остаться дома потом, он любит свою работу, семью, друзей. Не будет же он со мной путешествовать. Да о чем я. Какие путешествия, если ему сотрут память!»
Погрузившись в невеселые мысли, Миранда не заметила, что солнце клонится к закату, а они уже почти дошли до дома. Саша, уловив настроение девушки, не стал ее тревожить, только руку на талию положил, чуть сильнее положенного приличиями прижимая к себе.
— Саш, — Мира остановилась и посмотрела мужчине в глаза. — Я, мне, — не могла она подобрать слов. И даже Аркадий, в коем-то веке проявив импатию, слез с Саши и отошел подальше — почесать пузико о газон. — Я бы так хотела, чтобы твою память не стирали, — призналась она, — но не могу обещать, это не в моей компетенции.
Саша бережно коснулся ее лица.
«Нравишься ты ей, — вспомнились слова Аркадия. Да и самого Сашку к этой девушке непреодолимо тянуло. Вот только… — Поцелую я ее, потом забуду и буду как раньше жить, а ей каково будет», — с горечью подумал он и отстранился.
— Да, ничего страшного, — улыбнулся мужчина. — Жизнь-то продолжится, — подмигнул он. — Не переживай, ведьмочка. Пойдем, на оперативное задание тебя готовить буду, напарница моя, раз уж вы с хомяком на том плане настаиваете, — дружески потрепал он ее по плечу и уверенно зашагал к дому.
«Напарница, да, — грустно улыбнулась Мира, — и так абсолютно правильно», — и подхватив Аркашу поспешила за Воронцовым.
«Детский сад», — подумал хомяк.
«Странные какие-то отношения у этих, не обнимаются так брат с сестрой», — подумал куривший на крыльце Кортис, но когда Саша с Мирой подошли, никакими догадками решил не делиться.
Кроме Кортиса в доме была только Донна — быстро сдружившиеся Пегги и Луиза всё еще гуляли где-то.
Миранда еще раз заботливо справилась о здоровье женщины.
— У них тут замечательная медицина, — заверила та, — они всё абсолютно правильно делают, — улыбалась Донна, — теперь я точно уверена, что нахожусь в безопасности, и мне помогут здесь.
Вернувшийся в дом Кортис громко хлопнул дверью и тяжелыми шагами поднялся наверх — к себе.
— Скорей бы только в отдельную квартиру переехать, — покачала головой Донна, — устала я от него, — полушепотом призналась она, — замучил, сил больше нет. Ладно я, — разоткровенничалась пожилая женщина, — а Луизе бедной — так вовсе житья не давал. Здесь девочка хоть сбежать от него может.