– Они в самом деле похожи, не так ли? Как я этого раньше не замечал?
– Вы поручили Брадору быть вашими глазами, – ответил Гарион, поправляя кольчугу. – А я не очень-то полагаюсь на глаза других.
– А Бельдин тоже алориец?
– Никому не известно, кто такой Бельдин. Он так изуродован, что по его внешности ничего не определишь.
– Бедняга!
– Не тратьте на Бельдина свою жалость, – усмехнулся Гарион. – Ему шесть тысяч лет, и он может превратить вас в лягушку, если захочет. Он умеет вызывать снег и дождь, и к тому же его ум гораздо более гибкий, чем у Бельгарата.
– Но он такой неопрятный, – промолвил Закет, разглядывая грязного горбуна.
– Он неопрятный, потому что его это не заботит, – отозвался Гарион. – Бельдин привык находиться среди нас в таком виде. Его другой облик настолько великолепен, что ослепил бы вас.
– Другой облик?
– Это наша особенность. Иногда человеческий облик становится для нас непрактичным. Бельдин любит летать, поэтому большую часть времени он пребывает в облике синекрылого ястреба.
– Я соколиный охотник, Гарион, и не верю в существование такой птицы.
– Скажите это ему. – Гарион указал на горбуна, разрывающего зубами жареного цыпленка.
– Ты мог бы его сначала разрезать, дядя, – заметила Польгара.
– Зачем?
– На тебя будет приятно смотреть.
– Пол, я учил тебя летать и охотиться. Неужели ты будешь учить меня есть?
– Извини, дядюшка, но в настоящий момент ты не ешь, а жрешь.
– Каждый делает это по-своему, Пол, – рыгнув сказал Бельдин. – Ты ешь серебряной вилкой из фарфоровой тарелки, а я – когтями и клювом в придорожной канаве. Но как бы ты ни ела, все равно пища попадает в одно и то же место. – Он содрал поджаристую кожу с цыплячьей ноги. – В общем, это не так уж плохо, особенно когда долго не ешь настоящего мяса.
– Что делается впереди? – спросил его Бельгарат.
– Несколько солдат, несколько перепуганных местных жителей и несколько гролимов – вот и все.
– А как насчет демонов?
– Не видел ни одного. Конечно, это не означает, что они не рыщут где-то поблизости. Ты снова намерен ехать ночами?
Бельгарат задумался.
– Вряд ли, – ответил он. – Это занимает слишком много времени, а нам надо поторапливаться.
– Как хочешь. – Бельдин стряхнул остатки цыпленка и поднялся. – Я буду держаться впереди и дам знать, если увижу что-либо, грозящее неприятностями. – Горбун развел руками и взмыл в небо.
– Клянусь зубами Торака! – воскликнул Закет. – Действительно, синекрылый ястреб!
– Он сам это изобрел, – сказал Бельгарат. – Ему не нравились обычные цвета. Ну, поехали!
Хотя лето было уже на носу, в Даршиве царил пронизывающий холод. Гарион не мог определить, является ли это результатом облачности или же более зловещих причин. Вдоль дороги белели стволы мертвых деревьев, а в воздухе ощущался запах грибов и застоявшейся воды. Они проезжали заброшенные деревни, превращенные в руины. Стены стоявшего у дороги храма покрывала плесень, двери были распахнуты настежь, а полированная стальная маска лица Торака исчезла. Бельгарат придержал лошадь и спешился.
– Я сейчас вернусь, – сказал он и, поднявшись по ступенькам храма, заглянул внутрь. – Так я и думал, что они это сделают, – промолвил он, вернувшись.
– Что сделают, отец? – спросила Польгара.
– Они сняли лицо Торака со стены за алтарем. Ждут не дождутся, когда увидят, как выглядит новый бог.
Ночью путешественники укрылись за полуобвалившейся стеной разрушенной деревни. Они не стали разводить огонь и выставлять часовых и с началом рассвета двинулись дальше. Сельская местность становилась все более унылой и заброшенной.
В середине утра в небе появился Бельдин, сложил крылья и спланировал на землю, приняв человеческий облик.
– Примерно в миле впереди солдаты блокировали дорогу, – сообщил он.
– Есть шанс избежать встречи с ними? – спросил Бельгарат.
– Сомневаюсь. Местность там плоская, а вся растительность давно вымерла.
– И сколько их там? – осведомился Шелк.
– Человек пятнадцать. С ними гролим.
– А на чьей они стороне? – снова заговорил Бельгарат.
– Откуда я знаю? По ним не видно.
– Хочешь, чтобы я попробовал задурить им головы болтовней? – предложил Шелк.
Бельгарат посмотрел на Бельдина.
– Они намеренно блокируют дорогу или просто расположились на ней лагерем?
– Они соорудили баррикаду из бревен.