– Ни единого.
– Ты станешь более сговорчивым, когда я брошу на дыбу твоих друзей. Я даже позволю тебе при этом присутствовать.
– Тогда наймите палача, которого вам не жаль. Неужели вы не помните о моих многочисленных талантах? Я был о вас лучшего мнения.
– С меня довольно, Бельгарион! – рявкнул Закет. – Готовьтесь! Вас отправят в Мал-Зэт и будут содержать порознь. Это даст мне достаточное количество заложников, если кто-то из вас решится на опрометчивый поступок. Разговор окончен!
Бельгарат прикрыл ладонью рот и кашлянул. Тоф кивнул и опустил голову.
Закет ошеломленно отступил перед внезапно возникшим мерцающим видением. Он сердито уставился на Гариона.
– Что это за фокусы?
– Никаких фокусов, Закет, – ответил Гарион. – Она хочет сказать вам кое-что, и я советую вам это выслушать.
– Ты выслушаешь мои слова, Закет? – осведомилась келльская пророчица с повязкой на глазах.
На лице Закета все еще было написано подозрение.
– Что тебе нужно, Цирадис? – осведомился он.
– У меня мало времени, император Маллореи. Я уже говорила тебе о перекрестке на твоем жизненном пути. Сейчас ты приближаешься к нему. Отбрось свои властные манеры и исполни по доброй воле поручение, которое я должна возложить на тебя. Ты говорил о заложниках.
– Это всего лишь обычай, Цирадис, – заюлил император. – Просто удобное средство оградить людей от необдуманных поступков.
– Неужели ты чувствуешь себя настолько немощным, что должен грозить невинному обрушить твой гнев на его друзей? – В ее голосе прозвучало презрение.
– Немощным? Я?
– А что еще могло сподвигнуть тебя на столь трусливые поступки? Слушай меня внимательно, Каль Закет, ибо речь идет о твоей жизни. В тот момент, когда ты поднимешь руку на Дитя Света или кого-нибудь из его спутников, твое сердце разорвется и ты умрешь.
– Пусть так. Я правлю в Маллорее, и склониться перед угрозой – даже твоей – означает для меня стать ничем в собственных глазах.
– Тогда ты умрешь, а после твоей смерти твоя империя обратится в пыль, – заявила Цирадис.
Он уставился на нее; его и без того бледное лицо побледнело еще сильнее.
– Ты не прислушиваешься к моим предупреждениям, император Маллореи, поэтому я сделаю тебе предложение. Если тебе необходим заложник, я стану им. Дитя Света знает, что если я уйду из этой жизни, прежде чем моя задача будет выполнена, то его дело обречено на неудачу.
– Я не могу причинить тебе вред, святая пророчица, – неуверенно заявил Закет.
– А почему нет, могущественный Закет?
– Это не пойдет, – отрезал он. – Больше тебе нечего мне сказать? У меня много дел.
– Они подождут.Самое важное дело – то, которое я намерена тебе поручить. Исполнение этой задачи – цель твоей жизни. Ты был рожден только для этого. Если ты откажешься, то не доживешь до зимы
– Ты уже второй раз грозишь мне смертью, Цирадис. Неужели ты так меня ненавидишь?
– Я не ненавижу тебя, Закет, и не угрожаю тебе. Я всего лишь открываю тебе твою судьбу. Примешь ли ты на себя твою задачу?
– Нет, покуда не узнаю о ней побольше.
– Хорошо. Я открою тебе ее первую часть. Ты должен прибыть ко мне в Келль, где я подчинюсь тебе. Я буду твоим заложником, но и ты станешь моим. Дитя Света и его спутники направляются в Келль, и ты, Закет, присоединись к ним, ибо, как было предсказано в начале отсчета времени, ты принадлежишь к их лагерю.
– Но...
Цирадис подняла руку.
– Оставь здесь твою свиту, твою армию и твои символы власти. Они тебе не понадобятся. – Она сделала паузу. – Или ты боишься, о могущественный Закет, путешествовать по своей империи без солдат, вынуждающих упрямые колени преклониться, а мятежников подчиниться твоей воле?
Закет побагровел от гнева.
– Я ничего не боюсь, о святая пророчица, – холодно ответил он. – Даже смерти.
– Смерть ничего не значит, Каль Закет. По-моему, ты боишься жизни. Как я говорила, ты – мой заложник, и я велю тебе прибыть ко мне в Келль и там принять твою ношу.
Императора Маллореи било крупной дрожью. Гарион знал этого человека и знал, что Закет в обычных обстоятельствах отверг бы требования Цирадис, но сейчас им словно владела какая-то несокрушимая сила. Он дрожал всем телом, а его бледное лицо покрылось потом.
Цирадис, несмотря на завязанные глаза, казалась осведомленной о панике, охватившей ее «заложника».
– Твой выбор предопределен, Каль Закет, – заявила она. – По доброй воле или по принуждению, но ты подчинишься мне, ибо это твоя судьба. – Пророчица выпрямилась. – Говори же, император Маллореи! Прибудешь ли ты ко мне в Келль?
– Да, – словно задыхаясь, вымолвил он.