– Давайте выпьем еще по одной. – Гарион вынул монету из кошелька и подал знак слуге.
– Все дело в том, приятель, – продолжал словоохотливый хозяин поросенка, – что в этой части страны, когда гролимы выясняют отношения, то всегда приводят с собой солдат. Те, что держат сторону Зандрамас, притащили армию короля Воресебо. Старый король не лез в религиозные споры, но его сынок решил, что старик слишком глуп, чтобы править страной, сверг папашу и сам уселся на трон. У сынка косоглазие, поэтому он вечно косит в ту сторону, которая, по его мнению, собирается победить. Вот он и снюхался с Зандрамас, но тут явился этот парень, Урвон, привел с собой целую армию из Дженно и Ганезии – ребят в латах и безобразных черных псов. Вот равнины и задымились. Они убивают друг друга, а пленных приносят в жертву на алтарях. На вашем месте я бы держался от них подальше.
– Я бы тоже, если бы мог, дружище, – искренне сказал ему Гарион. – Мы слышали, что в Дженно – в направлении Калиды – видели демонов. Кто-нибудь из них появлялся здесь?
– Демоны? – Карандиец вздрогнул и сделал знак, отгоняющий зло. – Никогда о них не слыхал. Иначе мы с моим кабанчиком уже были бы высоко в горах, где нас бы днем с огнем не нашли.
Гарион чувствовал невольную симпатию к старику. Его безграмотная речь была не лишена определенной музыкальности, а проницательная, хотя и наивная оценка окружающего хаоса свидетельствовала о живом уме, стирающем социальные различия. Гарион с сожалением увидел, как Шелк махнул головой в сторону двери. Он осторожно снял с колен голову поросенка. Животное выразило свое недовольство хрюканьем.
– Боюсь, что я должен идти, – сказал Гарион карандийцу, поднимаясь со скамьи. – Спасибо за компанию. – Остановив проходящего мимо слугу, он сунул ему монету. – Подайте моему другу и его поросенку все, что они захотят.
– Спасибо, приятель, – широко улыбнулся старый карандиец.
– Не за что. – Гарион посмотрел вниз. – Всего наилучшего, кабанчик, – добавил он.
Поросенок опять весьма нелюбезно хрюкнул и побежал вокруг стола к хозяину.
Сенедра наморщила нос, когда Гарион подошел к тенистой роще, где ждали дамы.
– Что ты там делал, Гарион? – спросила она. – От тебя ужасно пахнет.
– Я познакомился с поросенком.
– С поросенком? – воскликнула она. – Зачем тебе это понадобилось?
Они снова двинулись в путь, обмениваясь добытой информацией. Оказалось, что хозяин поросенка обнаружил исключительно четкое и полное понимание ситуации в Воресебо. Гарион повторил их разговор, подражая диалекту карандийца.
– Неужели он в самом деле так говорил? – недоверчиво хихикнула Бархотка.
– Ну, не совсем, – ответил Гарион. – Отдельные слова я просто не мог понять. Зато с поросенком мы отлично друг друга поняли.
– Гарион, – сердито сказала Польгара, – не мог бы ты держаться позади, пока воспоминание о твоем новом знакомом слегка выветрится?
– Хорошо, тетушка, – кивнул Гарион и притормозил Кретьена. Большой серый конь, несомненно, был также раздражен неприятным запахом, исходящим от седока.
Подчинившись требованию дам, Гарион вечером искупался в ледяной горной речке. Когда он, дрожа всем телом, вернулся к костру, Бельгарат посмотрел на него и сказал:
– Думаю, тебе лучше снова напялить доспехи. Если половина из того, что сообщил тебе твой приятель с поросенком, правда, они могут тебе понадобиться.
Следующее утро было ясным и холодным. Тяжелая и неудобная кольчуга холодила кожу даже сквозь тунику. Дарник вырезал для Гариона копье и прислонил его к дереву, к которому были привязаны лошади.
Бельгарат вернулся с вершины холма, откуда открывался вид на всю равнину.
– Насколько я смог разглядеть, внизу творится нечто невообразимое, поэтому нам вряд ли удастся избежать неприятных встреч. Чем скорее мы покинем Воресебо, тем лучше. Поедем напрямик, а если это не удастся, попробуем другой способ.
– Пожалуй, мне стоит поискать еще одну дубинку, – вздохнул Сади.
Они двинулись дальше. Гарион скакал во главе отряда. Его голову прикрывал шлем, в левой руке он держал щит. Древко копья упиралось в стремя, а висевший на перевязи за спиной меч указывал, что они идут по следу Зандрамас. Когда они достигли подножия холмов, извилистая горная тропинка превратилась в изрытую колеями дорогу, тянущуюся на юго-восток. Путешественники поскакали по ней быстрой рысью.
Проехав несколько миль, они миновали объятую пламенем деревню, лежащую примерно в полумиле от дороги, но не стали останавливаться и выяснять причины пожара.
После полудня путешественники наткнулись на пеший отряд вооруженных людей, облаченных в нечто, отдаленно напоминающее военную форму.
– Ну? – бросил через плечо Гарион, сжимая древко копья.
– Позволь сначала мне с ними поговорить, – сказал Шелк. – Они не выглядят опасными. – Маленький человечек направил лошадь в сторону незнакомцев. – Вы мешаете проезду, – обратился он к ним весьма нелюбезным тоном.
– У нас есть приказ проверять всех, кто здесь появится, – отозвался один из солдат, нервно поглядывая на Гариона, восседавшего на сером жеребце с самым грозным видом.
– Отлично, вы нас проверили. А теперь отойдите и дайте проехать.
– На чьей вы стороне?
– Глупый вопрос, приятель, – усмехнулся Шелк. – А на чьей вы?
– Я не обязан отвечать.
– А я тем более. Посмотрите как следует. Неужели я похож на карандийца, стражника храма или гролима?
– Вы на стороне Урвона или Зандрамас?
– Ни на той, ни на другой. Я на стороне денег, а их не заработаешь, впутываясь в религиозные распри.
Солдат выглядел неуверенным.
– Я должен доложить своему капитану, на чьей вы стороне.
– Да, если считать, что вы меня видели. – Шелк с многозначительным выражением лица подбросил на ладони кошелек. – Я спешу, приятель, и не интересуюсь вашей религией. Пожалуйста, окажите мне такую же любезность.
Солдат с нескрываемой алчностью уставился на кошелек.
– Мне дорого обойдется то, чтобы меня не задержали, но ничего не поделаешь, – продолжал Шелк, театральным жестом вытирая лоб. – Становится жарко. Почему бы вам и вашим людям не отдохнуть где-нибудь в тени? Я «случайно» уроню здесь кошелек, а вы «найдете» его потом. Таким образом вы неплохо заработаете, а я смогу двигаться дальше без ненужных задержек и уведомления властей о моем проезде.
– Тут и впрямь жарко, – согласился солдат.
– Не сомневался, что вы это заметите.
Другие солдаты усмехались в открытую.
– А вы не забудете уронить кошелек?
– За это не беспокойтесь, – сказал ему Шелк.
Солдаты направились через поле к роще. Шелк небрежно бросил кошелек в канаву у дороги и вернулся к своим спутникам.
– Можем ехать дальше, – сообщил он.
– Еще один кошелек с камешками? – усмехнулся Дарник.
– Нет-нет, Дарник. Там маллорейские разменные монетки. На них много не купишь, но это настоящие деньги.
– А если бы он попросил посмотреть, что внутри?
Шелк усмехнулся и разжал левую руку. На ладони лежали несколько серебряных монет.
– Предпочитаю быть готовым к любым неожиданностям, – сказал он и обернулся назад. – Думаю, пора ехать. Солдаты возвращаются.
Следующая встреча была более серьезной. Дорогу преградили три стражника храма, прикрываясь щитами и держа наготове копья. Их лицам, казалось, было не знакомо выражение, порождаемое работой мысли.
– Теперь моя очередь, – сказал Гарион, поправив шлем и передвинув щит.
Он наклонил копье и пришпорил Кретьена. Позади послышался топот другой лошади, но у него не было времени оборачиваться. Гарион ощутил знакомое чувство кипения крови в жилах. «Идиотство», – подумал он, с легкостью выбив из седла всадника в центре и подметив на ходу, что Дарник изготовил ему копье фута на два длиннее обычного. Быстрыми движениями щита Гарион отразил копья двух других стражников и пустил коня между ними, топча тело упавшего всадника. Резко натянув поводья, он повернул коня, намереваясь поразить оставшихся противников, но в этом уже не было нужды. Он оказался лицом к лицу с Тофом, а два стражника неподвижно свисали с седел.