– Хорошо. Открой глаза, Гарион. Я не вижу, когда они закрыты.
Как и прежде, Гарион почувствовал себя загнанным в какой-то темный угол своего мозга. Сухо звучащий голос произнес его устами:
– Ну, Бельгарат? Что тебе нужно теперь?
– У меня есть парочка вопросов, – ответил старик.
– Тут нет ничего нового. У тебя всегда есть вопросы.
– Ты слышал, что сказал гролим?
– Разумеется.
– Это был ты? Я имею в виду, это твой голос говорил его устами?
– Ну, вообще-то нет.
– Значит, это был другой дух?
– Нет, это был и не он.
– Тогда кто же?
– Иногда мне не верится, что Алдур избрал тебя первым апостолом. Твои мозги завернуты в вату?
– Говори по существу, а оскорбления оставь при себе, – обиженно произнес Бельгарат, а Бельдин разразился неприятным трескучим смехом.
– Хорошо, – вздохнул голос. – Я объясню все подробно. Постарайся ничего не пропустить. Мой противник и я появились в тот момент, когда Судьба была разделена. Тебе понятно?
– Это я уже знал.
– И даже умудрился запомнить? Поразительно!
– Спасибо на добром слове, – буркнул Бельгарат.
– Я пользуюсь словарем Гариона, а он по сути своей – мужлан и потому бывает грубоват. Тебе не кажется логичным, что, когда Судьба снова воссоединится, возникнет новый голос? Мой противник и я выполним свое предназначение, поэтому в нас больше не будет необходимости. Миллионы лет вражды слегка извратили наше восприятие.
Бельгарат казался удивленным.
– Подумай, старина, – продолжал голос. – Я не приспособлен для того, чтобы иметь дело с объединенным мирозданием. Во мне слишком много застарелой ненависти. Новый голос может начать с нуля, без всяких предубеждений. Так лучше, можешь мне поверить.
– Думаю, мне будет тебя не хватать.
– Только не будь сентиментальным, Бельгарат. Я этого не вынесу!
– Погоди! Новый голос появится после встречи, правильно?
– Точнее, в самый момент встречи.
– Тогда как же он говорил со старым гролимом, если он еще не существует?
– Время не значит для нас так много, Бельгарат. Мы можем без особого труда путешествовать в нем вперед и назад.
– Ты имеешь в виду, что с ним говорил голос из будущего?
– Очевидно. – Гарион почувствовал, как его губы тронула ироническая улыбка. – Откуда ты знаешь, что я не говорю с тобой из прошлого?
Бельгарат хотел что-то спросить, но так и остался сидеть, раскрыв рот, озадаченный последним вопросом.
– Вот теперь мы тебя достали! – торжествующе воскликнул Бельдин. – Мы собираемся победить, не так ли?
– Надеюсь, но не могу гарантировать.
– Голос, который говорил с гролимом, представляет доброго бога, верно?
– Да.
– Но если победит Дитя Тьмы, новый бог не будет отличаться особой добротой?
– Конечно.
– Тогда сам факт,что голос говорил с ним из будущего – уже после выбора, – указывает, что Дитя Света должно победить, не так ли?
Голос вздохнул.
– Почему ты всегда все усложняешь, Бельдин? Голос, говоривший с гролимом, представлял лишь возможность выбора нового духа. Он просто вернулся назад, чтобы сделать приготовления на случай, если все пройдет удачно. Но ведь ты знаешь, что выбор еще не сделан.
– Даже возможность выбора обладает таким могуществом?
– Возможность обладает огромным могуществом, Бельдин. Иногда даже большим, чем действительность.
– Но возможность выбора другого духа тоже может делать приготовления, верно?
– Меня бы это не удивило. Ты прямо на лету схватываешь очевидные вещи.
– Тогда мы возвращаемся туда, с чего начали. У нас снова будут два духа, борющиеся за власть в пространстве и времени.
– Нет. Выбор исключит одну возможность раз и навсегда.
– Не понимаю, – признался Бельдин.
– Я и не надеялся, что ты поймешь.
– Какие приготовления делал этот новый голос? – внезапно спросила Польгара.
– Гролим, который приходил сюда, будет пророком и первым апостолом нового бога – разумеется, при условии, что будет избрано Дитя Света.
– Гролим?
– Решал не я.Новый бог будет богом Ангарака, так что, полагаю, это имеет смысл.
– Но к этому придется приспосабливаться.
– У тебя так же много предубеждений, как и у меня, Польгара, – рассмеялся голос, – но думаю, ты сумеешь лучше приспособиться к новым условиям, чем я и эти два упрямых старикана. Со временем ты с этим примиришься. А теперь, если больше нет вопросов, я должен заняться другими делами – и в другом времени.
Голос исчез.
Глава 14
Солнце клонилось к горизонту, окрашивая в желтый цвет багровые облака на западе, свидетельствовавшие о приближении бури. Гарион взбежал на холм и осмотрел простиравшуюся впереди долину. Комплекс сооружений внизу показался таким знакомым, что он присел и изумленно уставился на него. Потом Гарион снова встал на четыре лапы и побежал, прижимаясь к земле, сквозь высокую траву в сторону фермы. Широкие ворота были открыты, но следовало соблюдать осторожность. Фермеры испытывали врожденную ненависть к волкам, и Гарион не хотел, чтобы в него пустили стрелу из укрытия.
Он остановился на краю луга, окружавшего ферму, и еще раз посмотрел на нее. Ферма казалась покинутой. Гарион подбежал к воротам и тенью проскользнул в них. Огороженная территория была почти такой же большой, как ферма Фалдора на другом краю света.
Гарион пролез в амбар и остановился, приподняв переднюю лапу и пытаясь определить с помощью носа и ушей, нет ли кого поблизости. На ферме было тихо, не считая заунывного мычания коровы, просящей, чтобы ее подоили, в сарае с другой стороны двора. Конечно, запах людей явственно ощущался, но он мог сохраняться в течение нескольких дней после их ухода.
Гарион выскользнул из амбара и стал по очереди открывать каждую дверь, хватаясь зубами за ручки. Все вокруг выглядело таким знакомым, что он ощутил острый приступ тоски по дому, которую не испытывал очень давно. Кладовые были точно такими же, как у Фалдора, а здешняя кузница так походила на кузницу Дарника, что Гарион почти слышал стальной звон молота своего друга, ударявшего по наковальне. Он был уверен, что если закроет глаза, то безошибочно найдет дорогу через двор на кухню.
Гарион методично обследовал помещения на нижнем этаже фермы, затем вскарабкался по лестнице на галерею, царапая когтями деревянные ступеньки.
Везде было пусто.
Спустившись во двор, он сунул нос в коровник. Послышалось испуганное мычание, и Гарион поспешно попятился, избегая дальнейших осложнений.
– Тетушка Пол! – мысленно окликнул он.
– Да, дорогой?
– Здесь никого нет, а место просто... совершенное!
– Странное слово, Гарион.
– Подожди, пока не увидишь сама.
Спустя несколько минут в ворота вбежал огромный серебристый волк, фыркнул, огляделся вокруг и превратился в Бельгарата.
– Выглядит так, словно мы вернулись домой, верно? – усмехнулся он.
– Мне тоже так показалось, – ответил Гарион.
Бельдин описывал круги, спускаясь с небес на землю.
– До реки отсюда около лиги, – сообщил он, приняв обычный облик. – Если мы выедем сейчас, то сможем добраться туда дотемна.
– Давайте лучше остановимся здесь, – предложил Бельгарат. – Берега реки, возможно, патрулируются, так что нам незачем рисковать.
Горбун пожал плечами.
– Тебе решать.
Польгара бесшумно, словно призрак, перелетела через ограду, села на оглоблю стоявшей в центре двора телеги и приняла человеческий облик.
– Ты был прав, Гарион! – воскликнула она, осмотревшись. – Это в самом деле совершенно. – Набросив на руку плащ, она направилась к кухонной двери.
Через пять минут Дарник привел во двор остальных. Он также огляделся и внезапно рассмеялся.
– Можно подумать, что сам Фалдор сейчас выйдет во двор! Каким образом два места, находящиеся так далеко друг от друга, могут быть так похожи?
– Подобная планировка весьма практична для любой фермы, Дарник, – отозвался Бельгарат, – и рано или поздно ее будут использовать повсюду. Нельзя что-нибудь сделать с этой коровой? Мы не сможем заснуть, если она не прекратит мычать!