– Почему же Зандрамас оставила свою страну во время вторжения?
– Кто знает, почему она делает то или другое? – Толстяк нервно оглянулся и продолжал, понизив голос: – Между нами говоря, приятель, я думаю, что она спятила. В Гемиле Зандрамас устроила целую церемонию – напялила корону на голову какого-то эрцгерцога из Мельсена и заявила, что он теперь император Маллореи. Бьюсь об заклад, он станет на голову ниже, когда Каль Закет до него доберется.
– Я тоже готов рискнуть любой суммой, – согласился Закет.
– Потом Зандрамас произнесла речь в гемилском храме,– продолжал толстяк.
– Она сказала, что день грядет. Насколько я помню, то же самое издавна твердили гролимы всех мастей, хотя каждый имел в виду различный день. Как бы то ни было, Зандрамас побывала здесь несколько дней назад и сообщила всем нам, что собирается туда, где будет избран новый бог Ангарака. А потом она подняла руку и сказала: «Вот знак того, что я одержу победу». Хотите верьте, хотите нет, но под кожей у нее горели и кружились маленькие огонечки. Сначала я подумал, что тут и впрямь что-то значительное, но мой сосед-аптекарь объяснил мне, что Зандрамас – колдунья и может заставить людей видеть то, что ей хочется.
– А она говорила что-нибудь еще? – поинтересовался Шелк.
– Только то, что этот новый бог появится до конца лета.
– Будем надеяться, что она права, – промолвил Шелк. – Это может положить конец всем беспорядкам.
– Сомневаюсь, – мрачно отозвался толстяк. – Думаю, эти беспорядки надолго.
– Она была одна? – спросил Гарион.
– Нет. С ней были фальшивый император и белоглазый гролим из гемилского храма, который следует за ней, как ручная обезьяна.
– И кто-нибудь еще?
– Только маленький мальчик. Не знаю, где она его подобрала. Перед уходом Зандрамас сообщила, что приближается армия апостола Урвона, и велела всему населению преградить ему путь. А потом она удалилась в ту сторону. – Он указал на запад. – Мы с друзьями посмотрели друг на друга, а потом все похватали все, что могли унести, и пустились бежать. Не такие мы дураки, чтобы становиться на пути у армии, кто бы нам это ни приказывал.
– А как случилось, что вы остались? – с любопытством спросил Шелк.
– Из-за моей лавки, – плаксивым голосом ответил толстяк. – Я всю жизнь работал, чтобы построить ее, и не собираюсь бежать, чтобы всякие подонки ее разграбили. А теперь, когда все уехали, я могу спокойно вывезти все, что можно спасти. Оставлю я только скоропортящиеся товары, так что убыток будет небольшой.
– О! – воскликнул Шелк; кончик его острого носа задрожал от жадного интереса. – И чем же вы торгуете, приятель?
– Всем понемногу. – Толстяк недовольно посмотрел на грузчиков и крикнул: – Сдвиньте ящики поближе! В фургоне еще полно места!
– Так чем же? – настаивал Шелк.
– Хозяйственными принадлежностями, инструментами, тканями, продовольствием и так далее.
Нос Щелка задрожал еще сильнее.
– Возможно, я предложу вам сделку. Моим друзьям и мне предстоит долгий путь, а наши запасы на исходе. Вы говорили о продовольствии. Что именно у вас имеется?
Торговец прищурился.
– Хлеб, сыр, масло, сухофрукты, окорока. Есть даже свежий эль. Но предупреждаю, это вам дорого обойдется. В этой части Даршивы с продуктами плохо.
– Не думаю, что они будут стоить очень дорого, – заметил Шелк. – Если, конечно, вы не собираетесь дожидаться здесь Урвона.
Торговец испуганно уставился на него.
– Понимаете, друг мой, – продолжал Шелк, – вы должны уехать, и думаю, очень скоро. Ваш фургон не может увезти все, что есть у вас в лавке, а ваши ребята не из расторопных. С другой стороны, у моих друзей и у меня быстрые лошади, так что мы можем себе позволить задержаться и, когда вы уедете, просто взять из вашей лавки все, что нам нужно.
Торговец внезапно побледнел.
– Это грабеж! – завопил он.
– Можно назвать и так, – согласился Шелк. Он помолчал, давая торговцу время оценить ситуацию, потом печально вздохнул. – К несчастью, у меня слишком чувствительная совесть. Я не мог ограбить честного человека без крайней необходимости. – Он снял с пояса кошелек, открыл его и заглянул внутрь. – У меня здесь восемь – десять серебряных полукрон. Хотите получить пять из них за то, что мы с моими друзьями сможем увезти?
– Какая наглость! – возмутился торговец.
Всем своим видом выражая сожаление, Шелк закрыл кошелек и сунул его за пояс.
– Следовательно, нам придется ждать. Вы и ваши люди долго провозитесь?
– Вы грабите меня! – взвыл толстяк.
– Вовсе нет. Просто на рынке сложилась ситуация, выгодная для покупателей. Мое предложение – пять серебряных полукрон. Вы можете принять его или отказаться. Мы будем ожидать вашего решения на другой стороне улицы. – Он повернул лошадь и направился вместе с Гарионом и Закетом к большому дому на противоположной стороне.
Когда они спешились, Закет с трудом сдержал смех.
– Мы еще не совсем закончили, – пробормотал Шелк. – Необходим один маленький штрих. – Подойдя к запертой двери дома, он вынул из-за голенища длинную острую иглу и пошарил ею в замочной скважине, покуда замок не открылся со щелчком. – Нам понадобятся стол и три стула, – сказал Шелк. – Вынесите их и поставьте перед домом, а я поищу другие вещи, которые нам нужны. – Он вошел в дом.
Гарион и Закет вынесли из кухни стол и вернулись за стульями.
– Что он задумал? – с озадаченным видом спросил Закет.
– Упражняется в драматическом искусстве, – не без отвращения ответил Гарион. – Время от времени он прибегает к театральным приемам, чтобы склонить других дельцов поступить так, как ему надо.
Они вынесли стулья и увидели поджидавшего их Шелка. На столе стояли несколько бутылок вина и четыре кубка.
– Отлично, господа, – промолвил маленький драсниец. – Присаживайтесь и налейте себе вина. Я скоро вернусь. Хочу проверить кое-что любопытное, что я заметил сбоку от дома. – Он свернул за угол и вскоре появился вновь с хитрой усмешкой на лице. Опустившись на стул, Шелк налил себе кубок вина, откинулся назад и положил ноги на стол с видом человека, устроившегося всерьез и надолго.
– Даю ему пять минут, – сказал он.
– Кому? – спросил Гарион.
– Торговцу. – Шелк пожал плечами. – Он понаблюдает за нами и начнет смотреть на вещи по-моему.
– Вы жестокий человек, принц Хелдар, – засмеялся Закет.
– Дело есть дело, – ответил Шелк, потягивая вино. – О, весьма недурно, – заметил он, подняв кубок и разглядывая вино на свет.
– А что ты делал в переулке? – спросил Гарион.
– Там каретный сарай с большим замком на двери. Это означает наличие чего-то ценного. Кроме того, запертые двери всегда возбуждают мое любопытство.
– Ну и что было внутри?
– Симпатичный кабриолет.
– А что такое кабриолет?
– Двухколесный экипаж.
– И ты собираешься его украсть?
– Конечно. Я сказал торговцу, что мы возьмем только то, что сможем увезти. Но я не говорил ему, как именно мы собираемся это увозить. Кроме того, Дарнику нужны были колеса, чтобы смастерить какую-то штуковину для перевозки твоей волчицы. Эта маленькая двуколка избавит его от хлопот. Друзья должны помогать друг другу, не так ли?
Как и предсказывал Шелк, торговец наблюдал, как они сидят за столом напротив его лавки. Когда его люди закончили погрузку, он перешел через дорогу.
– Ладно, – мрачно процедил толстяк, – пять полукрон, но только за то, что вы сможете увезти.
– Не сомневайтесь, это честная сделка, – заверил его Шелк, пересчитывая монеты на столе. – Хотите вина? Оно превосходно.
Торговец схватил монеты и молча повернулся.
– Уходя, мы запрем лавку, – крикнул Шелк ему вслед, но толстяк не прореагировал.
Когда торговец и его люди уехали, Шелк повел свою лошадь за угол, покуда Гарион и Закет перешли дорогу, чтобы приступить к грабежу лавки.
Лошадь Шелка явно испытывала неудобства, будучи запряженной между оглоблями маленького двухколесного экипажа с откидным верхом, а присутствие сзади непонятного предмета на колесах заставляло ее нервничать.