— Эй. Кто-нибудь! Люди! Я хочу пить! Принесите попить.
Открылась дверь.
— Ты чё разоралась?
— Принесите попить, пожалуйста. У меня в горле всё пересохло.
— Эй, Пёс, она пить просит. Дать ей.
Пёс ему что-то ответил, я не расслышала что именно. Но через несколько минут он пришёл сам. И принёс мне попить.
— Держи Кабан. Дай ей попить.
— А чё я? Ты принёс, ты и давай. А я к ней близко не подойду.
— Ты чё, испугался этой потаскушки? Она же связанная.
— А ты видел, что она с Донжуаном сделала? Она высосала из него кровь. Как долбаный вампир. Не хочу я разделить его участь. Не знаю, как она сделала это, но она может принимать облики и тех и нас.
— Мальчики, дайте мне пить. Я ничего вам не сделаю. Я же связанная. А Донжуана я и не трогала. Это сделал мой друг, которого убил Чарли. А вот уже Чарли и остальных располосовала я.
— И где же труп твоего друга?
— Он распался, стал прахом. Видно у Чарли было какое-то особенное оружие. Дайте мне пить, а то горло пересохло.
Не знаю кто, но кто-то подошёл и дал мне попить из бутылки.
— А почему у меня связаны глаза? Чтобы я потом не могла вас опознать?
— Нет, просто…
— Кабан, заткнись. Она заговаривает нам зубы. Хитрая сучка.
— А ты Пёс здесь что, самый умный? По-моему у Кабана и своя голова на плечах есть. Или Кабан тоже считает тебя самым умным? А Кабан? Может быть ты просто считаешь Пса главным над собой?
Я говорила это спокойно, ставя ударения. Может мне удастся их поссорить. Этот Кабан вроде умом не блещет.
— Знаешь Пёс, а ведь она права. Чё ты тут расфуфырился?
— Кабан, не будь дураком и не слушай её. Ты чё, не видишь чё ли, что она хочет нас поссорить?
— Я просто сказала то, что слышу. Свои наблюдения.
Хлопнула дверь, видно они вышли. Слышались приглушённые мужские голоса. Ну что ж, для начала совсем неплохо. Теперь осталось только добить этого Кабана.
Сейчас я на удивление спокойна. Феникс и Дин скоро придут и помогут мне. Или не помогут? А что если…нет, об этом лучше не думать. Ведь Дин сильный, да и Феникс, по-моему, тоже не слабак.
Я не чувствую свою силу, не могу связаться с мальчиками. Тут меня резко пробрала дрожь, а что если меня перевезли на новое место? Я же не знаю, сколько я была в отрубе. А если сейчас уже утро, то помощь Феникса отпадает. Или же он всё-таки и без меня может ходить утром? Не знаю. Я уже ничего не знаю.
Через какое-то время, меня стала накрывать дремота. Я заснула.
Проснувшись, я обнаружила, что я нахожусь в машине, и мы куда-то едем.
Со сна было тяжело соображать, и я никак не могла прийти в себя. Такое чувство, что голова вот-вот лопнет, как только я повернусь. Потом резкой болью в теле отдалась моя попытка повернуться. Ноги у меня связаны не были, руки связали спереди и уже не так туго.
Я не знаю точно, но где-то через час или два машина остановилась. Я почувствовала холодный воздух. Дверь открылась, и меня попробовали взять на руки. Я стала брыкаться.
— Я и сама могу идти.
— Как хочешь. — Голос Пса.
Я попыталась стоять самостоятельно, но коленки предательски подогнулись. Меня подхватили. Я не сопротивлялась.
Меня несли, молча, и моя уверенность в скором освобождении медленно улетучивалась, как медленно падающая снежинка, тающая в тёплый день.
Чувство тревоги нарастало с каждым моментом всё больше и больше, но я ещё не могла окончательно во всё поверить. Это как после долгой прогулки, на морозе зайдя в теплую комнату, сразу ощущаешь тепло, но самому ещё холодно.
Мы долго шли, было холодно, но потом мы всё-таки пришли в какое-то помещение. Меня положили на кровать, что-то вкололи и ушли.
Когда я вновь открыла глаза в комнате сумрачно. Я никак не могла понять смеркается сейчас или светает. Сколько же я проспала? Голова гудит адски, но я хотя бы уже могу пошевелиться. Верёвок на мне больше не было. Пока я тут лежала мне приносили несколько раз попить и по-моему водили в туалет. Помню, как приходил какой-то Ликои. Очень сильный оборотень. Мужчина лет так около 35, с аккуратно подстриженной чёрной бородой и чёрными волосами — шеф. Мне он сначала показался добрым и хорошим, но взглянув ему в глаза, я поняла, что это — дьявол. Псих с большой силой, которая и без того больному воображению, даёт представление, что он чуть ли не божество. От его взгляда мне стало страшно, хорошо, что я быстро отключилась. Он ко мне близко не подходил. Сказал, что пока у меня «дела», он не будет меня трогать, а то может не сдержаться. Я не очень поняла почему, но была этому рада как священник, увидевший Бога.