— Это ваша лошадь? — спросила она твердым решительным тоном. — Могу я ей иногда пользоваться, чтобы учиться?
— Конечно. Я позаимствовал лошадь у одного друга, она ему сейчас не нужна. Она будет здесь, в конюшне. — И он указал на здание, находившиеся позади «Блю Скай». Там Бэлл держала лошадей и экипаж.
— Прекрасно, может быть, я смогу каждый день тренироваться на ней.
Он тут же вспомнил, как прекрасно смотрелся ее кругленький зад в седле:
— Тогда вы в два счета сможете подготовиться к поездке в горы.
Это еще что, разве она осмелится провести с ним целый день!
Это ужасно, если она никогда не станет доступна для него. Нельзя было сказать, что его тяготение к ней ограничивалось лишь чисто физическим желанием. Пока они направлялись к двери «Блю Скай», он подумал, что ее сердце и душа были столь же прекрасны, как и ее лицо. Если бы он сказал ей всю правду о своем чувстве к ней, она, возможно, была бы просто возмущена. Никогда раньше он не привязывался к женщине так, как сейчас к Фрэнсис. С одной стороны, он хотел целовать ее, спать с ней, оберегать ее от опасности. С другой — уйти, убежать от нее.
Последнее было бы лучше для него.
Он совершил ошибку, попытавшись сблизиться с ней. Его связь с его же шефом быстро превращалась во что-то очень серьезное. По крайней мере для него, но не для нее.
Фрэнсис предполагала уехать из Санта-Фе. Чако подумал, а не помочь ли ей в этом. Чем скорее бы она ушла из его жизни, тем лучше. Тогда он не был бы похож на влюбленного дурака или собачку, лающую на луну. Он шел за Фрэнсис, обдумывая, как поступить, но вскоре забыл обо всем, услышав в коридоре скандал. Бэлл кричала на Эвандеру, припертую к стене, а Софи старалась прикрыть испугавшуюся молодую женщину.
— Глупая дура! — в ярости орала Бэлл на Эвандеру, которая всхлипывала. — Как же, черт побери, мы будем делать деньги, если ты отдаешь свой товар даром?
— Прекратите кричать на нее, — говорила Софи, — вы что, не видите, как вы испугали ее?
— Лучше отойди от нее, Софи, это совершенно не твое дело!
Фрэнсис вздрогнула, все происходящее действовало на нее угнетающе. Она уже хотела было раскрыть рот и вмешаться в этот конфликт, когда Чако взял ее за руку и так посмотрел на нее, что она поняла, что всякое вмешательство с ее стороны в данный момент нецелесообразно.
Бэлл была красной от ярости.
— Пожалуйста, сеньора Джэнкс, — умоляла ее Эвандера. — Извините меня. Я продам что-нибудь и возмещу вам все, что полагается.
— У тебя нет ничего такого, что стоило бы более двух долларов!
В бешенстве Бэлл схватила плевательницу с пола и швырнула ее что было сил в женщину. Плевательница сильно ударилась об стенку, так что даже отлетела штукатурка, а содержимое — окурки — разлетелось в разные стороны.
— Вы что, с ума сошли? — кричала Софи, смахивая со щеки какую-то дрянь, попавшую на нее. — Что с вами, Бэлл? Эвандера еще молода, она подумала, что влюбилась. Это не преступление.
Бэлл схватила ее за плечо:
— Черт побери! Черт вас всех побери! Я растянула связки на руке. И нет ей никаких оправданий. У меня здесь бизнес, а не бюро знакомств.
Эвандера, рыдая, произнесла:
— Я была так одинока. Я лишь хотела иметь близкого человека.
— Поэтому ты спишь с пастухом, у которого нет ни цента, во время работы, — говорила Бэлл, схватившись за плечо.
— Бедная девушка, — сочувственно произнесла Фрэнсис и вздохнула.
Хотя она и произнесла это чуть слышно, она тут же поймала разъяренный взгляд Бэлл, которая затем, повернувшись к Эвандере и Софи, сказала:
— Никогда более не совершай такой ошибки. Предупреждаю тебя. — И Бэлл удалилась, шелестя юбками.
Обняв Эвандеру, Софи проводила рыдающую молодую женщину к лестнице.
Фрэнсис заметила:
— Почему же Эвандера не может выйти замуж, если она этого хочет?
— Может быть, выйдет, — сказал Чако. — Я не думаю, что дело только в этом. Эвандера сама не знает, чего хочет. Она несчастна. — И скорее всего одинока, вот это он прекрасно понимал.
Они направились к Бэлл, которая ждала их у конторки у входа. Похоже, что она пыталась справиться со своим гневом. Тихим голосом она обратилась к Фрэнсис:
— Извини, что тебе пришлось стать свидетелем этой сцены, Фрэнки. Я обычно держу себя в руках и не позволяю себе так распускаться, но есть и другие причины, из-за которых я вышла из себя и потеряла над собой контроль.
— Это все из-за денег? — спросила Фрэнсис.
— Нет, дела в «мужском клубе» идут отменно. Это все из-за Луизы. Это из-за нее я теряю терпение. — Она постукивала пальцами по конторке. — Я понимаю, что мне не следовало бы вымещать свой гнев на ком-либо еще.
Фрэнсис внимательно слушала ее:
— С Луизой все в порядке?
— Думаю, что нет. — Бэлл пристально посмотрела на Чако. — Мне необходимо с кем-нибудь поговорить о ней.
Фрэнсис была готова выслушать ее. Чако сразу понял, что ему следует уйти — женщины хотели бы поговорить с глазу на глаз. И он сказал:
— Я пойду.
Бэлл опять посмотрела на Чако, прищурившись, словно она недолюбливала его.
Это заставило его задуматься. Мадам жила с коман-чи и могла кое-что знать об индейской магии, о колдовстве. У нее был свирепый темперамент. Однажды он слышал, будто она зарезала человека в Техасе, и сейчас он хотел бы узнать, правда ли это. Но, безусловно, Бэлл не была настолько злой и мстительной, чтобы быть оборотнем, даже если она и имела на него зуб за смерть Натана Ганнона. Однако она никогда не обмолвилась ни словом упрека в его адрес.