Чако поднялся с земли, сбросив Инес на спину. Она не оказывала сопротивления. Он был прав — она не представляла уже опасности.
— Подай веревку, — сказал он Фрэнсис.
Она нашла веревку и передала ему. Он связал руки Инес.
— Я почти убила ее, — говорила Фрэнсис, все еще удивляясь себе. Она не могла поверить, что у нее поднялась рука на кого-то.
— Ты лишь ранила ее, — заверил Чако. На какое-то мгновение Фрэнсис почти забыла о ведьме. Чако обнял ее и прошептал:
— Если что-нибудь случилось с тобой, я бы тоже предпочел умереть.
У Фрэнсис было такое же чувство.
— Ну и что мы будем делать с ней?
Чако пожал плечами:
— Наверное, мы должны доставить ее в Санта-Фе.
Инес засмеялась слабым голосом:
— И сказать всем, что поймали оборотня? Тогда вас непременно упрячут за решетку.
— Она права, — сказала Фрэнсис, не зная, что им теперь делать. — Может быть, нам отдать ее джикарилла.
— Если они убьют ее, то, без сомнения, на этой части территории начнется настоящая резня между краснолицыми и белыми, — сказал он, — и потом, как мне объяснить моему отцу?
— Рассказать все, как есть, — сказала Фрэнсис. От нее явно не ускользнуло, что он назвал Дона Армандо своим отцом. — Он жил с ней. Наверное, он испытывал на себе творимое ею зло.
— Дураки! Ну какие же вы дураки, — сплюнула Инес, лежа на земле. — Армандо никогда и не подозревал, что убийство его законных детей — дело моих рук… и, если бы не эти роковые обстоятельства, то он был бы следующим.
Глаза Чако сделались холодными и пугающими.
— Тогда следует все рассказать ему. Может быть, он найдет то наказание, которое ты заслужила.
— Ай, ай, — застонала Инес, скривившись от боли.
Фрэнсис была удивлена, что Чако сохранял спокойствие и даже не собирался сам прикончить Инес, решив таким образом эту проблему. Но разве он не говорил ей, что убивал только тогда, когда вынужден Делать это?
Если бы он не остановил ее, то ведьма была бы уже мертва от ее, Фрэнсис, руки.
— Дон Армандо поверит тебе?
— Если он не поверит мне, то поверит нам с тобой.
Чако пристально смотрел на Фрэнсис, и она уже знала, что последует за этим. Он поцеловал се жадно, он долго ждал этой минуты… пока они обнимались, Инес удалось убежать. Когда Фрэнсис увидела, что Инес сбежала, было уже поздно. Она спускалась по горе, смеясь над ними и разрывая зубами веревку с запястьев.
— Она убежала, — кричала Фрэнсис, видя, как Инес, словно дикое животное, грызет веревку.
— Не волнуйтесь, — отвечала им Инес, — я обязательно найду вас и утолю аппетит, я обязательно отомщу вам.
Чако кинулся догонять ее, Фрэнсис последовала за ним, пока не увидела, что он остановился словно вкопанный. Со всех сторон появились всадники, в руках у них были зажженные факелы. Инес также остановилась и завопила при виде Джеронимо, который спокойно направил на нее лук с горящей стрелой.
— Ну, дьявол, сейчас ты получишь свое, — прогремел голос шамана.
Инес оглядывалась по сторонам, пытаясь найти хоть какую-нибудь лазейку, чтобы скрыться. Наконец она поняла, что это ей не удастся.
— А теперь умри! — произнес шаман.
Джеронимо прицелился и пустил стрелу. Когда стрела достигла цели, Фрэнсис спиной почувствовала, как стрела пронзила черное сердце колдуньи.
Окутанная пламенем, Инес еще не сдавалась. Она подняла руки по направлению к Джеронимо и закричала:
— Вот тебе мое проклятие, старик! Чтоб тебе постоянно, до конца твоих окаянных дней, ощущать тень бледнолицего!
Какое-то мгновение Фрэнсис стояла ошеломленная, наблюдая, как потрескивает огонь, пожирающий ведьму. Инес сначала кричала, затем рухнула на землю. Фрэнсис почувствовала себя нехорошо при виде этой страшной картины и отвернулась. Несмотря на то что Инес была жутким существом, погибала она как человек.
Глава 18
— Ты сшила это платье? — спросила Фрэнсис Руби, когда та вошла в шумную гостиную «мужского клуба».
Руби светилась от счастья и, кивнув, сказала:
— Никогда у меня не было возможности сделать такое. Вам оно действительно нравится?
— Оно прекрасно.
— В этом платье я буду самая красивая невеста, мае позавидуют все невесты Санта-Фе, — произнесла светящаяся от счастья Эвендера.
Невеста медленно поворачивалась, чтобы все увидели, насколько прекрасно было ее платье из зеленой тафты с шелковой отделкой и с кружевными воротничком и манжетами. Все присутствующие девушки охали и ахали, глядя на Эвандеру. Даже Лаз, которая, по предположению Фрэнсис, была на выданье следующей. Здесь Фрэнсис не хотелось думать о своих отношениях с Чако, сейчас работающим у отца. Вместе с девушками стояла Луиза, у нее было задумчивое выражение лица.
— Руби, ты сделала это вполне профессионально. Ты могла бы шитьем зарабатывать себе на жизнь. — Фрэнсис сказала это, не подумав; для Руби было не так уж легко изменить профессию.
Однако Руби ответила вполне доброжелательно:
— Мне нравится шить.
Фрэнсис понимала, что каждую минуту сюда может зайти Бэлл, и она была не готова не допустить скандала. И как только Бэлл появилась в комнате, Фрэнсис подошла к ней и сказала:
— Бэлл, могу я поговорить с тобой? Только не здесь.
— Конечно, Фрэнки, милая. — Она повернулась и направилась в сторону вестибюля. — В чем дело?
— Здесь Эвандера.
— Я не слепая.
— Она примеряет свое свадебное платье.