Вы не поверите, но этот модник повелся. Послушно прикрыл глаза и позволил накрасить один. Ресницы у феникса были длинные, но светлые, как и волосы. Теперь представьте, каков был эффект, когда они вдруг стали черными?
Вот и Финик был малость шокирован. Так и застыл, открыв рот, широко распахнутыми глазищами рассматривая себя в зеркале.
— Еще вот это не помешает, — разошлась я и теперь уже взялась за помаду. Насыщенно-красную.
Но тут феникс, к сожалению, просек фишку.
— Нет, губы не надо. Я же не девица, — возмутился пернатый, отводя мою руку с уже открытой помадой.
— А в зеркало ты давно смотрелся, а, не-девица? Была б я мужиком, пригласила бы на свидание. Вот точно! Ты, кстати, как к однополой любви относишься?
— Я вообще-то нормальной ориентации… — Блондин вдруг порозовел. Но стеснение его длилось недолго. У него вдруг что-то щелкнуло, он пакостно улыбнулся и смело заявил: — Могу хоть сейчас доказать!
— Значит, так, клептоман недоделанный, — тут же осадила мужика. — Не надо мне ничего доказывать. Тем более такими темпами ты разве что до пометки «бисексуал» допрыгнешь. То, что ты мужик, нужно поступками доказывать, а не эре… — Тут я покраснела, передумала заканчивать фразу и сменила тему: — Короче, ты сейчас быстренько все это с себя снимешь, уложишь, как было, и задвинешь ящичек. А то я и впрямь усомнюсь в твоей ориентации.
И, гордо вскинув подбородок, развернулась на выход, но уже в дверях добавила:
— На все про все тебе десять минут. Я засекла.
Ну… десять минут ему не хватило. Сборы заняли все двадцать. Да, терпения мне не занимать. Но минуты ожидания того стоили.
Когда он вышел, я поняла, что спектакль с бижутерией ничто по сравнению с затеей с переодеванием. На Финике была надета моя огромная — ну, это для меня она огромная, а у него еле-еле пупок прикрывает — розовая футболка с мордочкой Hello Kitty на груди.
А внизу… Да, она самая. Юбка. Летняя, белая, с рюшами.
И длинные блондинистые волосы, рассыпанные по плечам.
И один накрашенный глаз…
Одним словом, красавец!
Следующие несколько минут я, уткнувшись носом в подушку, давилась смехом и слезами, не в силах остановиться. Это ж надо было так вырядиться! Ладно, хорошо хоть юбка длинная. А то пришлось бы еще на волосатые ноги любоваться. А вот шевелюрку, наоборот, стоило бы обкорнать. Хотя… блииин, жалко.
— Ничего другого не подошло, — будто прочитав мои мысли, досадливо произнес Фрайо. — У тебя размер, как у карлика!
Ну, спасибо! Обласкал.
— Я миниатюрная и горжусь этим! — вскинула голову, с весельем оглядывая этого начинающего метросексуала. — Не, в таком виде тебе на люди нельзя!
— Я буду очень тебе благодарен, если ты перестанешь так себя вести. — Его голос был тих и серьезен, а в глазах нехорошо блеснули серебряные искры. — Вся эта ситуация — от перевоплощения до вашего странного мира и тебя в нем — не доставляет мне ни малейшего удовольствия. Веди себя достойно. Я прекрасно понимаю, что выгляжу глупо, но это не причина для истерики.
— Ша! — Я подняла ладошки. — Не кипятись, я все поняла и больше ржать не буду. И, кажется, нам стоит наведаться в магазин, — наконец, отсмеявшись, заключила я. — Кстати, волосы вычесывать не пробовал?
— Я думал, ты поможешь… — заявил блондинчик и продемонстрировал зажатую в руке расческу.
— Нее, чувак. Это ты не по адресу. Это вон, к Стаське. Пошли. — Я вознамерилась проводить феникса. Надеюсь, сестрица уже проснулась. Вот ей счастье будет.
Но дойти до двери мы не успели. С той стороны послышался короткий стук.
— Кто там? — на автомате спросила я.
— Тетя Клава, — ответили мне, и дверь мгновенно распахнулась, являя взору нашу домработницу.
Тетя Клава шагнула в комнату да так и застыла с пылесосом в руках. Я не сразу поняла, что ее так удивило. Но, проследив за взглядом, чуть было не стукнула себя ладошкой по лбу. Женщина в оба глаза пялилась на блондина в юбке.
— Эммм. Ко мне тут подружка зашла. — Я не придумала ничего лучше и, схватив Финика за руку, поспешила вывести его из комнаты. — Вы тут приберитесь, — кинула уже на ходу и кивнула в сторону растерзанного одеяла, сиротливо валявшегося в углу. — Мы, эммм… пошалили немножко.
Домработница проводила нас ошалелым взглядом. Отмерла, только когда мы с Фиником добрались до Стаськиной спальни.
— Любочка, я там в гостевой комнате театральную одежду нашла. Наверно, забыл кто?
— Театральную одежду? — не сразу сообразила я.
— Да, там лосины какие-то, сапоги и…
Аааа. Кажется, я знаю, чье это. Очень кстати. Уж лучше одеть мужика в его собственную «театральную одежду», чем в это бело-розовое…