На первом собрании доктора лыжников встречаются с местными спортивными врачами, которые имеют контакты со службой спасения, близлежащими и национальными клиниками. Маршрут подробно объясняется – изучается и обсуждается каждый поворот. Самое главное: где пути эвакуации и как транспортировать пациента? На крутых склонах обычно используют вертолет, иногда с лебедкой, так как спасательные сани здесь могут не пройти. Врачи обмениваются важными телефонными номерами и подробно обсуждают действия в экстренных случаях.
Когда командный врач может выйти на трассу? Какие лекарства назначают при определенных травмах? Может ли врач летать на вертолете? Где лучше всего лечить соответствующую травму? Где можно обследовать спортсменов с легкими травмами?
Врачи встречаются снова в те дни, когда запланированы официальные тренировки или гонки. Затем Кёне сопровождает свою команду весь день. Обед, небольшой перерыв, фитнес-тренировка на эргометре или с мячом. Для мюнхенского хирурга-ортопеда Пхеньян – тихая Олимпиада. Нет серьезных травм, требующих лечения. Одна из причин состоит в том, что маршрут не считается особо сложным. С другой стороны, простуды – обычное дело при температуре от минус 10°C до минус 20°C, и они бросают вызов иммунной системе спортсменов и руководителей.
На экране: специалист по колену
Мюнхен, 11 января 2019 года. На экране замечательные розовые «морские анемоны» качаются в воде; невероятно тонкие и филигранные, они словно парят. То, что обывателю кажется прекрасным природным зрелищем, для Мануэля Кёне является повседневной картиной. Эти нежные «растения» на самом деле представляют собой рваные волокна мениска, и они вызывают сильную боль и дискомфорт в колене 65-летней Эдит Хубер[2] после падения с велосипеда. Мюнхенская пенсионерка уже находится под общей анестезией, высококвалифицированная хирургическая бригада работает почти без слов, на заднем плане Coldplay поет свою Viva la Vida. Коллеги с любовью называют Кёне «пони с одним трюком». Его манеж – операционная, его сахар – успех. «Трюк», который Мануэль Кёне очень хорошо освоил, – это лечение колен. Он оперирует около тысячи коленок в год. Он оставляет плечи, позвоночник и бедра другим врачам клиники, которые специализируются в соответствующей области. Как и почти всегда при сложных операциях на мениске, Кёне работает артроскопически, то есть минимально инвазивным методом. Через два крошечных пятимиллиметровых надреза на колене он вставляет инструменты: эндоскоп – трубку толщиной с карандаш, оснащенную видеокамерой, светом, устройством для ополаскивания и отсасывания, – и мини-щипцы, которые должны пройти через узкую щель. Врач контролирует свою работу, глядя на экран. Хотя перед каждой процедурой проводится МРТ, Кёне по-настоящему может оценить мениск Эдит Хубер только во время операции, «заглянув» внутрь сустава с помощью тактильного крючка. Лишь после этого он выбирает индивидуальный подход. Своими мини-ножницами Кёне срезает плавающие волокна мениска и наконец выравнивает все это фрезой.
Через 20 минут быстрый взгляд на анестезиолога – тот останавливает наркоз, и Эдит Хубер вскоре просыпается. Проведя полчаса в палате для восстановления, она уже наслаждается кренделем и с нетерпением ждет свой кофе. Болей у нее нет.
На соседней кровати в палате восстановления лежит 24-летний Марсель Науманн. Студенту, изучающему информатику, прооперировали мениск три часа назад, и он страдает значительно больше, чем Эдит Хубер. Его подруга Марлен сидит рядом, утешая его, и протягивает чашку чая. Для Кёне боли Науманна не являются поводом для беспокойства. Поскольку мениск молодого человека был все еще эластичным, а свежий разрыв после футбольной ошибки оказался не полным – Кёне решился на так называемую рефиксацию мениска. Разорванная ткань пришивается к непораженным частям мениска и капсуле коленного сустава, в случае Науманна – рассасывающимися «стрелками». Эта процедура более сложная, после нее боль усиливается, а фаза заживления проходит дольше, чем у Эдит Хубер. С другой стороны, через несколько недель мениск станет почти как новый.