Меня в его возрасте такие вещи беспокоили не слишком сильно. Во всяком случае, не так сильно, как Макса. Мой папа часто катал меня на своем «форде» (до «форда», как я смутно помню, он возил товар на скрипучих «жигулях»). «Форд» был даже больше «волги». Лет в тринадцать я уже умел трогаться с места и более или менее уверенно ехать по пустой дороге, о чем с удовольствием рассказывал одноклассникам. Папа говорил, что отдаст мне этот «форд», как только мне исполнится восемнадцать. Когда этот день настал, все вышло не совсем так, как он задумал. Но об этом вы узнаете в свое время.
Второй наш приятель, Шериф, пришел в нашу школу классе в девятом. Он был тогда приземистым (да, в общем, он так и не вырос) темноволосым парнем, довольно мускулистым — кажется, там, откуда он был родом, он занимался боксом. Звали его Раиль. («Лёва», — представлялся он русским ребятам. Наши родители усмехались, а вот девчонкам было все равно). Оба эти имени, а также непростую фамилию — Шарафутдинов — мы как-то сразу исключили из обращения и звали его просто Шерифом. Это ему нравилось.
Шериф удивил нас, пожалуй, только однажды. Когда несколько школ нашего района вывезли за город на военные сборы, он прямо на полигоне ударил взводного в челюсть.
Про третьего нашего друга (считая со мной, нас было четверо) я расскажу вам позже. Костик был помладше класса на два и в нашей компании оказался в последний момент. Вот сейчас, написав эти слова, я почему-то вспомнил: Костик рассказывал мне, как в шестом классе он решил понюхать клей. И как его вырвало прямо в школьный рюкзак. И как утром он нашел его чисто вымытым: мать ничего ему не сказала, но это переживание мучило его долгие месяцы. Пока не было вытеснено другим — когда его застукали во время… гм… не слишком ли много времени я трачу на дурацкие подробности? Мы ведь еще даже не тронулись с места. Пожалуй, сейчас тронемся.
Эпизод1. Наш микроавтобус был покрашен дешевой белой краской. На боку еще виднелась замазанная красная полоса. Мнения по этому поводу разделились. Максу цвет не нравился, он предлагал разрисовать его поярче и покрыть борта символикой нашей банды: особенно ему хотелось нарисовать на капоте шерифскую звезду. Мне же (и даже самому Шерифу) все это представлялось художественным излишеством. Да к тому же еще и опасным.
Автобус стоял на заднем дворе поликлиники. В чахлых кустах скакали и верещали воробьи; к ним, прячась в тени автобуса, подкрадывался серый поликлинический котенок. Чтобы как следует проветрить салон, мы распахнули все дверцы, а сами развалились внутри на диванах. Проветрить, кстати, было от чего: внутри все еще попахивало какой-то медициной, плюс к тому воняло нагретым дерматином и тормозной жидкостью «БСК» (так сказал Макс). А еще — пивом, сигаретным дымом и копченой колбасой. Пива было еще много, жаркий июньский день клонился к закату.
— Это всё херня, — говорил Макс, как бы отвечая на чью-то мысль, уж не помню, на чью. — Я думаю, если денег не будет, всегда можно подхалтурить где-нибудь. Садоводов развезти по участкам. Пара кругов — на бензин уже хватит. А пойдет, так и покрутиться денек-другой. Там большие автобусы только по выходным ездят. А мы на буднях. Подольше постоять, народ наберется с телегами.
— Ага, постоишь полчаса, местные братки и подвалят, — равнодушно произнес Шериф. — С арматурой.
— Да говорили уже об этом тыщу раз, — сказал я. — Ты вчера что придумывал? «Сиденья снять, сзади матрас помягче положить». А сегодня — мужики с телегами.
— Он теперь на мужиков запал. С телегами. Это от пива бывает, — высказался Шериф.
— Я, блин, скоро на всех вас тут западу, если через день не поедем никуда. Не хотите деньги зарабатывать — ну и не надо. Мне наср…ть. Значит, просто подобьем бабки и поедем. — Макс глотнул пива и вгрызся в колбасу. От пива он краснел и начинал говорить громче обычного.
«Хорошо бы отец денег прислал», — подумал я.
— Я возьму денег, — это я сказал вслух. — Не парьтесь.
Мой отец был далеко — так далеко, что я даже не знал толком, где. Его последний подарок уже позабылся и порастратился. Но мне нужно было что-то сказать команде: если я не могу достать бабки, какой же я после этого руководитель экспедиции?
— Пит, погоди ты, — Шериф повернулся ко мне. — Ничего еще не решили. Мы только машину оформили. Покрасим, поездим туда-сюда. Неделю надо.
— Неделю как минимум, — согласился я.
— Да ладно, не будем ничего красить, — испугался Макс. — Красить за…бешься. Масло-тосол сменить, тормоза обязательно проверить. Так-то едет? Едет. Вправо уводит, но это, я думаю, резина хреновая. И развал бы сделать не помешало, но это надо в таксопарк съездить…