— Я буду говорить с вами откровенно, — сказал тот, другой, в коричневом.
— Откровенность — всегда наилучший путь, — оказал мистер Хупдрайвер.
— Итак, кто, черт побери, поставил вас на это дело?
— Поставил меня на это дело?
— Не валяйте дурака. Кто вас нанял? На кого вы работаете?
— Видите ли, — смущенно пробормотал мистер Хупдрайвер. — Нет! Я не могу сказать.
— Вы в этом уверены? — Тот, другой в коричневом, многозначительно посмотрел на свою руку, и мистер Хупдрайвер, машинально проследив за его взглядом, увидел желтый металлический ободок кошелька, блеснувший в полутьме. Надо сказать, что младший приказчик стоит выше таких вещей, как чаевые, но лишь незначительно выше, и потому обладает на этот счет особой чувствительностью.
Мистер Хупдрайвер вспыхнул, и глаза его метнули молнии, встретив взгляд того, другого человека в коричневом.
— Уберите это! — сказал он, останавливаясь и глядя прямо в лицо искусителю.
— Что? — удивленно спросил тот, другой в коричневом. — Что вы сказали? — повторил он, но кошелек все же спрятал в карман.
— Вы что, считаете, что меня можно подкупить? — спросил мистер Хупдрайвер, воображение которого быстро дорисовало то, чего он не понял. — Черт побери! Теперь я в самом деле буду преследовать вас…
— Дорогой сэр, — сказал тот, другой в коричневом, — прошу извинить меня. Я вас не понял. Я в самом деле прошу меня извинить. Пройдемтесь еще немного. В вашей профессии…
— Что вы имеете против моей профессии?
— Ну, как вам сказать… Есть сыщики низшего класса — те, которые занимаются слежкой. Это целая категория людей… Частный розыск… Я принял вас… надеюсь, вы меня извините за эту, в общем-то вполне естественную, ошибку. Благородные люди не так часто встречаются в жизни — в любой области.
К счастью для мистера Хупдрайвера, в Мидхерсте летом не зажигают фонарей, иначе фонарь, мимо которого они в эту минуту проходили, сослужил бы ему плохую службу. Он и так вынужден был схватиться за усы и потянуть их изо всей силы, чтобы скрыть бешеный взрыв веселости, неодолимый приступ смеха, который душил его. Он сыщик! Даже в полумраке Бичемел заметил, что собеседник его давится от смеха, но он приписал это впечатлению, какое произвело на того выражение «благородные люди».
«Ничего, он еще одумается, — сказал-себе Бичемел. — Просто хочет набить себе цену, чтоб получить пять фунтов».
Он кашлянул.
— Не понимаю, что вам мешает сказать, кто ваш наниматель?
— Не понимаете? Зато я понимаю.
— Давайте ближе к делу, — решил попытать счастья Бичемел. — Я хочу поставить перед вами главный вопрос, в котором, так сказать, вся загвоздка. Если не хотите, можете мне не отвечать. Но, думается, не будет большой беды, если я скажу вам, что именно мне хотелось бы знать. Вам поручено следить за мной… или за мисс Милтон?
— Нет, я не болтун, — сказал мистер Хупдрайвер, наслаждаясь тем, что он не выдает тайны, которой и сам не знает. Мисс Милтон! Значит, вот как ее зовут. Может быть, этот человек еще что-нибудь скажет о ней. — Напрасно стараетесь. Больше вам ничего от меня не угодно? — спросил мистер Хупдрайвер.
Бичемел весьма высоко ставил свои дипломатические способности. Он решил добиться успеха, сыграв на доверии.
— По-моему, только два человека заинтересованы в том, чтобы следить за развитием этой истории.
— Кто же второй? — спокойно спросил мистер Хупдрайвер, с большим трудом, однако, сохраняя самообладание. «Кто второй», — это просто блестяще, решил он про себя.
— Моя жена и ее мачеха.
— И вы хотите знать, которая из них…
— Да, — сказал Бичемел.
— Ну и спросите у них самих, — произнес мистер Хупдрайвер, внутренне ликуя и восхищаясь своей находчивостью. — Спросите у них самих.
Подумав, что от него ничего не добьешься, Бичемел собрался было уйти. Но потом решил сделать еще одну попытку.
— Я бы дал пять фунтов, чтобы узнать истинное положение дел, — сказал он.
— Я же сказал вам, чтобы вы об этом и не заикались! — угрожающим тоном заявил мистер Хупдрайвер. И прибавил доверительно, но загадочно: — Видно, вы еще не поняли, с кем имеете дело. Но ничего, поймете!
Он говорил так убежденно, что сам чуть ли не поверил в существование своего сыскного бюро в Лондоне, конечно, на Бэйкер-стрит.
На этом разговор окончился. Бичемел, весьма встревоженный, пошел назад в гостиницу. «Черт бы побрал этих сыщиков!» Такого оборота он никак не ожидал. А Хупдрайвер, выпучив глаза, недоуменно улыбаясь, спустился к мельничной запруде, где вода блестела в лунном свете, постоял некоторое время в задумчивости у парапета моста, бурча что-то насчет Частного Розыска и тому подобных вещей, повернулся и с таинственностью, отражавшейся даже в походке, двинулся к городу.
Мистер Хупдрайвер возликовал — внешне это выразилось в том, что он поднял брови и протяжно, но негромко свистнул. На какое-то время он забыл про слезы Юной Леди в Сером. Началась новая игра — игра всерьез. И мистер Хупдрайвер выступал тут как Частный Детектив, настоящий Шерлок Холмс, держащий этих двух людей «под наблюдением». Он немедленно пошел обратно, пока не оказался напротив «Гостиницы ангела»; там он постоял минут десять, разглядывая здание и наслаждаясь непривычным сознанием того, что он такой удивительный, таинственный и страшный человек. В его голове все сразу стало на свои места. Конечно, он по какому-то наитию принял облик велосипедиста и, чтобы не упустить беглецов, схватил первую попавшуюся рухлядь. «Денег на расходы не жалеть».
Затем он попытался осмыслить то, что стало ему известно. «Моя жена». — «Ее мачеха!» Тут ему вспомнились заплаканные глаза девушки. И его захлестнула волна гнева, удивившая его самого и мгновенно смывшая с него личину сыщика, так что он вновь превратился просто в мистера Хупдрайвера. Тот человек в коричневом, с его самоуверенным видом и пятью фунтами (черт бы его побрал!), явно затевает что-то недоброе, иначе чего бы ему бояться слежки. Он женат! И она вовсе не сестра ему. Мистер Хупдрайвер начал кое-что понимать. Ужасное подозрение родилось у него. Надо надеяться, дело еще не дошло до этого. Он сыщик — он все узнает. Но как? Он начал придумывать всевозможные планы, которые поочередно представлял на собственное утверждение. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы решиться войти в бар «Ангела».
— Пожалуйста, лимонаду и пива, — сказал мистер Хупдрайвер.
Он прочистил горло.
— Мистер и миссис Болонг не здесь остановились?
— Джентльмен и молодая леди на велосипедах?
— Да, довольно молодые — муж и жена.
— Нет, — сказала буфетчица, разговорчивая особа внушительных размеров. — Мужа и жены у нас нет. Но есть мистер и мисс Бомонт. — Для точности она произнесла фамилию по слогам. — Вы уверены, молодой человек, что не спутали фамилию?
— Совершенно уверен, — ответил мистер Хупдрайвер.
— Бомонты здесь есть, но этих — как вы их назвали?
— Болонги, — сказал мистер Хупдрайвер.
— Нет, никаких Болонгов здесь нет, — сказала буфетчица и, взяв вымытый стакан, начала вытирать его. — Сначала я подумала, что вы спрашиваете про Бомонтов — фамилии-то схожие. Они тоже едут на велосипедах?
— Да. Они сказали, что, очевидно, будут в Мидхерсте к вечеру.
— Ну, может, они скоро и приедут. Бомонты тут есть, а вот Болонгов нет. Вы уверены, что вам нужны не Бомонты?
— Наверняка, — заверил ее мистер Хупдрайвер.
— Забавно, что фамилии такие схожие. Я подумала, может…
Так они потолковали какое-то время, и мистер Хупдрайвер с искренней радостью убедился, что подозрения его неосновательны. Буфетчица, удостоверившись, что на лестнице никто не подслушивает, сообщила ему некоторые подробности о молодой паре, остановившейся наверху. Она намекнула, что костюм молодой леди оскорбил ее скромность, а мистер Хупдрайвер шепотом сострил на этот счет, отчего буфетчица кокетливо пришла в ужас.