— Простите, я залюбовался, — честно признался Ромин, — вы так прекрасны. Мы с вами раньше не встречались?
Женщина заметно охладела к нему после стандартного подката, который, возможно, ей приходилось слышать уже не раз. Хотя было видно, что ей приятно его внимание.
— Простите, я не в этом смысле… — заметив, что смутил незнакомку, попытался оправдываться Ромин, — хотя и в этом тоже, — продолжил он, ободренный ее улыбкой.
— Просто вначале мне показалось, что я вас знаю, но, кажется, я ошибся. Уверен, что не забыл бы вас, если бы мы виделись раньше.
— Кажется, мы не знакомы, — сказала женщина, слегка задумавшись.
— Прекрасная выставка, не правда ли? — голос Ромина звучал легко, словно он общался со старым другом.
— Да, совершенно потрясающая! — ответила незнакомка, ее голос был нежным и мелодичным.
— А эта картина… — Ромин кивнул на картину, напротив которой они стояли. — Она словно заговорила со мной, вызвав шквал самых разнообразных эмоций.
Женщина снова взглянула на картину, словно увидела в ней что-то новое благодаря словам собеседника.
— Она действительно хороша, — согласилась незнакомка, вглядываясь в изображение. — В этом полотне много экспресии и смысла.
Ромин внимательно наблюдал за ее реакцией, поражаясь способности видеть в искусстве нечто глубокое. Белокурая красавица казалась ему загадочной и притягательной, словно каждая её реплика, каждый жест были нотами в мелодии, которую он не мог разгадать.
— Кажется, что художник пережил глубокое чувство потери или бесконечного ожидания, — задумчиво произнесла незнакомка, не отрывая глаз от полотна. — Это полотно как будто отражение внутреннего мира автора.
Её слова пронзили Ромина в самое сердце, ведь он и сам думал о том же самом. Он вдруг ощутил необъяснимую связь между ними, словно они были связаны чем-то большим, чем просто случайная встреча.
— Вы действительно очень глубоко видите, — искренне заметил Ромин. — Можно узнать ваше имя? Меня зовут Ромин.
Незнакомка улыбнулась, словно её имя — это ключ к некой тайне, и она рада поделиться им.
—Вита, — ответила она. — Приятно познакомиться.
Ромин почувствовал, что этот день на выставке стал для него необычным и запоминающимся. А Вита стала загадкой, которую он никак не мог разгадать сразу.
— Может быть, у вас есть любимая картина на этой выставке? — Ромин улыбнулся, чувствуя, как их разговор становится все более глубоким и искренним.
Вита подумала на мгновение, словно вспоминая свои впечатления от каждого экспоната.
— Да, есть одна необычная картина, которая привлекла мое внимание. Она находится там, в дальнем углу галереи.
Ромин посмотрел в указанном направлении, он скользнул взглядом по стенам, пытаясь догадаться, о каком полотне шла речь.
— Давайте посмотрим вместе,— предложил Ромин, чувствуя, что ему действительно интересно.
И они отправились вместе к дальнему углу галереи, вполголоса обсуждая картины, словно вокруг них царила особая тишина, в которой звучали только их голоса и взгляды, полные неожиданного взаимопонимания.
Новые знакомые остановились возле цифровой картины. На огромном экране были изображены стенки бесконечного колодца, покрытые множеством диковинных бабочек.
Ромин внимательно рассматривал современное искусство, поглощенный красотой и глубиной детализации. Бабочки, сидящие на стенах, казались живыми, их анимированные крылья подрагивали. Сияющая пыльца соскальзывала с них и медленно осыпалась вниз, словно магический дождь, наполняя пространство вокруг загадочным сиянием.
Но особенно Ромина поразили узоры на крыльях бабочек. Вместо привычных орнаментов он, к своему удивлению, видел сцены из жизни влюбленных пар. Все они были такие разные, но такие реалистичные, словно он сам присутствовал рядом с ними и наблюдал за каждым мгновением их страсти и счастья. Этот диджитал арт, который можно было увеличивать и рассматривать до бесконечности, удивительным образом создавали образ путешествия через эпохи и века, запечатляя мгновения, когда любовь была самым могущественным чувством в мире.
Ромин не мог оторваться от экрана, арт захватывал его внимание целиком и полностью, заставляя забыть обо всем, кроме момента катарсиса, который он сейчас переживал. В его душе просыпалось что-то давно забытое, и в то же время знакомое. Тоска по неразделенной любви, по простому человеческому счастью, которая тянулась сквозь века.