Двое других отпустили девушку и сиганули в ближайший двор. Виновница происшествия вышла на свет. Это оказалась вовсе не человеческая девушка, а апраска. Колокольчики позвякивали на ее лодыжках в такт ее шагам, а глаза блестели благодарностью.
— Спасибо! — раздался в голове Ромина ясный чистый голос.
— Я думал, вы не разговариваете с людьми, — машинально заметил он, все еще не веря своим ушам.
— Так и есть, но ты помог мне, и я хочу отблагодарить тебя, — прозвучал голос в его голове.
Апраска подошла к нему вплотную, ее присутствие излучало тепло и спокойствие.
— Не стоит, — отмахнулся Ромин.
Из-за угла показалась его спутница.
— Что тут происходит? — растерянно спросила Вита, подбегая к ним.
— На нее напали… — начал было Ромин, но не успел договорить.
Один из гопников вернулся, выскочил из-за угла, подбежал к нему и ударил Ромина битой по голове.
Вита бросилась к нему, чтобы помочь, но он был уже без сознания. Она присела на корточки рядом с ним и потрогала пульс, его сердце уже не билось.
— За что? Мы ведь только сегодня познакомились… — всхлипнула Вита и зарыдала, чувствуя беспомощность и отчаяние.
— Этот жребий разыгран много столетий назад, — голос апраски звучал у нее в голове, спокойный и уверенный.
— Что это значит? — сквозь рыдания спросила девушка.
— Вам не суждено быть вместе, я покажу тебе! — сказала апраска.
Синяя точка на лбу Виты загорелась ярким светом. Она почувствовала тепло между бровей и тут же провалилась в глубокий колодец воспоминаний. Вокруг неё начали мелькать образы прошлого, каждый из которых напоминал о былых жизнях, в которых их судьбы переплетались и снова разрывались.
Проклятый берег
На стенах сидели огромные бабочки с узорами на крыльях. Вита прикоснулась к одной из них, и те замахали крыльями. Золотая пыльца закружилась в воздухе. Девушка закрыла глаза. Она слышала шелест крыльев и чувствовала их прикосновения, словно легкие порывы ветра ласкали ее кожу.
А потом Вита перенеслась к древней реке. Вековые березы росли на ее берегах, их кроны таинственно перешептывались под порывами ветра.
Прекрасная девушка в старомодной одежде с длинными волосами, похожая на нее, словно сестра, сидела на отвесной скале над водой. Лучи восходящего солнца играли в ее зеленых глазах изумрудными переливами. Она только что закончила плести косу, встала и поклонилась солнцу. Каждое движение было величественно, каждый жест исполнен силы и грации.
Девушка выпрямилась, прикрыла глаза и начала петь. Ясный и мелодичный голос стелился по берегам реки. Казалось, каждая травинка внимала ее песне. В мелодии слышались горечь разлуки с возлюбленным и томление в предвкушении будущей встречи. Каждое слово было пронизано глубокими чувствами, от которых щемило сердце.
Песня исполнялась на незнакомом языке, но ее красота была универсальной. С каждым слогом в сознании Виты возникали образы: счастливые пастушки, плещущиеся в реке, вечнозеленые луга, усыпанные дивными цветами, прекрасный юноша, играющий на флейте. Каждый образ был ярким и живым, будто выхваченным из волшебного мира.
Девушка пела, и ее песня касалась душевных струн. Вита почувствовала, как горячие слезы текут по щекам. Она просияла, ощущая, как каждая нота достигает ее сердца. Песня все лилась и лилась, казалось, пока не заполнила все вокруг, вплоть до самого солнца своим магическим звучанием.
Неожиданно девушка замолчала. Она поднялась и грациозно поклонилась солнцу. Затем с удивительной легкостью прыгнула и каким-то чудесным образом переместилась на другой берег реки.
Все это время за певицей наблюдал молодой воин, укрывшись в кронах деревьев. Его глаза светились восхищением и обожанием. Мужчина привлек ее к себе и поцеловал. Их объятие было полным нежности и страсти, словно время остановилось, позволяя им наслаждаться моментом. Они взялись за руки, в танце, кружась по поляне, становясь все меньше и меньше, пока, наконец, не превратились в крошечную точку и не исчезли из виду.
Пейзаж изменился. Теперь девушка стояла на краю отвесной скалы, подол ее платья колыхался под порывами соленого ветра, а незаплетенные волосы развевались, словно знамя на ветру. Перед ней, преграждая путь к отступлению, стоял седой старик в кольчуге, надетой поверх меховой поддевки. Его хмурое лицо было как туча перед грозой, а глаза метали молнии гнева. Под его грозным взглядом девушка казалась вот-вот превратиться в горстку пепла, но она стояла гордо, расправив плечи, и смотрела на старика без страха, с вызовом в глазах.