Через три квартала другая машина все еще ехала позади них. Парк приказал Данидину объехать квартал. Автомобиль последовал за ними.
Парк спросил:
— Ты можешь стряхнуть этих ребят?
— Я… я не знаю, твое святство. Я не очень хорош в быстрой езде.
— Тогда подвинься. Как, черт возьми, ты управляешь этой штукой?
— Ты хочешь сказать, что не знаешь…
— Неважно! — рявкнул Парк. — Где акселератор, или дроссель, или как вы это называете?
— А, душилка. Вот, — явно испуганный Данидин ткнул пальцем. — А вот тормоз…
Ускорившаяся колесница прыгнула вперед. Парк сделал пару поворотов, чтобы почувствовать машину. Зеркало показало, что другая машина все еще следует за ним. Парк открыл «душилку» и завернул за следующий угол. Не успев выровнять машину, Парк тут же бросил ее в очередной головокружительный поворот. Шины завизжали, а Данидин завопил от страха, когда они влетели в переулок. Преследователи проносились мимо, не заметив их.
Из двери дома в переулке выскочил лысый, как яйцо, мужчина в рубашке.
— Привет, — сказал он, — это место не для гонок, — он глянул на левое переднее крыло машины Парка и запричитал: — Похоже, ты слегка ободрал краску.
Парк улыбнулся.
— Я просто искал комнату и увидел твою вывеску. Сколько просишь?
— Сорок пять в месяц.
Парк сделал вид, что записывает. Он спросил:
— Какой адрес, пожалуйста?
— Ислейф один двадцать пять.
— Спасибо. Может быть, я вернусь.
Пятясь задом на машине с поцарапанным крылом, зацепившимся за камень, Парк выбрался на дорогу и спросил у Данидина, куда ехать дальше. Данидин, сидевший с посеревшим лицом, указал направление. Парк глянул на него и усмехнулся.
— Нечего так пугаться, старина. Я знал, что имеется хороший зазор, по два дюйма с каждой стороны.
Сахем поджидал Парка в тени раздевалки. Он театральным жестом сорвал с себя берет.
— Хо, Святый! Ясный день для нашей встречи.
Парк отметил, что и в пасмурный день запах дыхания Руфуса Каллахана можно было бы почувствовать почти на том же расстоянии, на каком можно было увидеть Руфуса Каллахана. Тот продолжал:
— Западная сторона удобнее всего для разговоров. У меня есть тут местный нагиб, он приглядывает на случай, если Гринфилд пришлет патрульную телегу. За тобой следили?
Парк рассказал, раздумывая тем временем, как вести беседу, чтобы извлечь максимум информации. Они дошли до конца раздевалки, и Аллистера Парка качнуло. Пляж был покрыт голыми мужчинами и женщинами. Не полностью голыми; у каждого (и у каждой) на талии имелся пестрый пояс из эластичной разноцветной ткани. Вот так. Каллахан недоуменно на него взглянул, и Парк двинулся дальше.
Каллахан сказал:
— Если бы глава нагибов, Льюис, не был моим другом, меня бы здесь не было. Если же меня арестуют… ну, все судьи — люди Мак-свенсона, как и Гринфилд.
Парк вспомнил, что Оффа Гринфилд мэр Нью-Белфаста. Каллахан продолжил:
— Пока Максвенсон в отъезде, давление немного ослабевает.
— Когда он должен вернуться? — спросил Парк.
— Может быть, через неделю, — Каллахан махнул рукой в сторону далекого Нью-Белфаста. — Какой прекрасный бург и что за вялый перец им управляет! Как тебе это нравится?
— Ну, я ведь живу там, не так ли?
Каллахан фыркнул.
— Чудесно, мой дорогой Святый, чудесно. Через неделю никто и не подумает, что ты вовсе не его святство.
— Что это значит?
— О, тебе не нужно смотреть на меня с таким деревянным лицом. Ты не больше главный епископ Скоглунд, чем я.
— Да? — сказал Парк безразлично и разжег одну из трубок епископа.
— Джинн найдется? — спросил Каллахан.
Парк изумленно посмотрел на него, а Сахем достал сигарету.
Парк поджег ему сигарету, молча признавая поражение. Откуда ему было знать, что джинн — это спички? Он спросил:
— Предположим, меня ударили по голове?
Здоровенный скреллинг широко ухмыльнулся.
— Этот поганник мог попортить тебе память, удалить кусками, но он не смог бы заставить тебя говорить в таком загибасто-ругательном тоне, какой звучал, когда мы тебя вызволяли. Кстати, я вижу, что сейчас ты от него избавился. Как тебе удалось это сделать за тридцать с небольшим часов?
Парк сдался. Этот человек может и просто подвыпивший индеец с замашками конспиратора, но у него имеется компромат на Аллистера. Он объяснил: