— Получите сначала ордер! — крикнул Парк.
Шум утих. Парк позвал Данидина и велел ему запереть другие входы. В скором времени нагибы ушли. Выводы Парка, основанные на изучении законов Винланда, о том, что без ордера они не станут вламываться, оказались верными. Тем не менее, они могли вернуться, а «найти» незаконное оружие в доме совсем несложно, независимо от того, имелось ли оно там раньше или нет.
Поэтому Парк собрал чемодан, поднялся на крышу соседнего дома и спустился вниз на лифте. Лифтер посмотрел на него запоминающим взглядом. Оказавшись на улице, Парк убедился, что на него никто не смотрит, и нацепил усы и очки. Он натянул берет, пряча волосы, и направился к дому, снимаемому Аллистером Парком. Оттуда он связался с Данидином и велел ему обзвонить редакторов всех поддерживающих епископа газет и предупредить их, что ожидается попытка подставить епископа. Он сказал Данидину, чтобы он впустил репортеров, когда они придут и чем больше их будет, тем лучше. Желательно, чтобы в каждой комнате находился хотя бы один. Теперь, подумал Парк, пусть этот, с поплющенной ногой, только попробует засунуть пистолет в один из ящиков моего бюро, дабы они смогли «найти» его и развоняться.
Он провел ночь в съемной квартире, а на следующий день, оформив проповедь, посетил свою церковь. Он нашел там какого-то функционера и сказал ему, что он, Аллистер Парк, собирается венчаться в храме святого Колумбана[23], и не мог бы сей функционер (некий Т. Морган), оказаться настолько любезным, чтобы показать ему церковь? Т. Морган с удовольствием согласился; обычно это делал доктор Кули, но его сегодня днем не было. Парк внимательно смотрел через свои очки-обманки, запоминая местную географию. Он хотел бы перенести проповедь на следующую неделю, а в это воскресенье посетить службу как Аллистер Парк, чтобы посмотреть, как все делается. Но теперь было уже слишком поздно. Ход его мыслей нарушил Морган:
— А вот, тан Парк, и доктор Кули! Не желаешь с ним познакомиться?
— Упс, — сказал Парк. — Простите, я должен увидеться с одним человеком. Большое спасибо.
Прежде чем изумленно посмотревший священник успел что-нибудь сказать, Парк как можно быстрее направился к дверям, едва не срываясь на бег. Пухлый, розовощекий молодой человек в пенсне, которого Парк заметил краешком глаза, видимо, и был Кули. Парк не собирался подвергать свою довольно хилую маскировку такому испытанию, как проверка на собственном помощнике.
Он позвонил в дом епископа. Люди в обеденном зале удивленно оборачивались на взрыв хохота, преодолевший преграду в виде стекла телефонной кабинки, когда Данидин описал двух несчастных копов, пытавшихся подложить пистолет в его дом под носом у дюжины враждебно настроенных многоопытных репортеров. Обезьян добавил:
— Я… Я, ваше святство, осмелился по своему разумению узнать, что двое из этих репортеров живут поблизости. Если нагибы попробуют еще раз, а эти журналисты будут дома, мы сможем перетелефонить им.
— Ты быстро учишься, старина, — сказал Парк. — Пожалуй, я могу вернуться домой.
Была суббота, когда Данидин ответил на звонок из Психофизического института. Он поднял взгляд вверх, откуда слышались звуки серии беспорядочных хлопков, словно по ступенькам лестницы вниз тащили стволы деревьев.
— Да, — сказал он, — Я его позову.
Пока он, задыхаясь, поднимался наверх, хлопки сменились чем-то вроде быстрой приглушенной барабанной дроби. Если что еще и потребовалось, чтобы окончательно убедить Данидина в радикальных переменах, случившихся с разумом его хозяина, так это установка и регулярное использование горизонтального бруса и боксерской груши в пустующей комнате.
Парк, в пропитанных потом шортах, повернулся и посмотрел в дверь своими светлыми глазами. Старый добрый Обезьян. Парк, относившийся к подчиненным весьма предупредительно, никогда не говорил Данидину, на кого он, по мнению Парка, походит.
— Человек из Психофизического института, — объявил Данидин.
Санитар сообщил, что, для разнообразия, Джозеф Ноггл претендует на имя Джозефа Ноггла.
Парк схватил берет и быстро приехал на своем «пароходе».
Боруп спросил:
— Но, уважаемый, многоуважаемый Святый, почему ты… Э… Смотришь только этого пациента? Здесь много господ, которым было бы полезно твое духовное руководство.
Глупый любитель, подумал Парк. Если он не желает, чтобы я узнал, почему он предпочитает держать Ноггла взаперти, отчего бы ему не сказать, что Ноггл склонен к насилию или что-то вроде того? Так же он выдает всю свою игру. Но вслух Парк высказал несколько гладких и благочестивых оправданий и отправился к своему человеку.
23
Колумбан (лат. Columbanus; ок. 540-23.11.615) — ирландский монах, просветитель, церковный поэт, проповедник-миссионер в странах Западной Европы.