— С чего это ты заигрываешь с комитетчиками?
— Ты о чем? — вежливо поинтересовался Парк. — Я вижу их только на рутинных заседаниях.
— Разве? Мне говорили другое. И я выяснил, что та девица, которую ты для меня подцепил, вовсе не замужняя. Пытаешься подсидеть босса, ага? Так вот, тебе придется вернуться в свой хайд. Ты вызван на специальное собрание в пятницу вечером. Сегодня разошли всем извещенки и не ошибись! Это все.
— Меня устраивает, — усмехнулся Парк.
Председатель может потребовать проведения специального собрания, но рассылает уведомления секретарь.
Когда наступил вечер пятницы, две трети мест в зале для заседаний комитета в Карлсефни-Холле оставались пустыми. Максвенсон, раздраженно расхаживал по залу, сверкая заледеневшими голубыми глазами. Парк, выпускавший огромные клубы дыма из самой большой трубки епископа, развалился в кресле, тайком поглядывая на часы. Если Максвенсон будет оставаться в дальнем конце зала, когда секундная стрелка коснется шестидесяти, Парк просто встанет и скажет: «В отсутствие председателя и иных должностных лиц, уполномоченных действовать в этом качестве, я, Аллистер Парк, действуя в качестве председателя, объявляю собрание открытым…»
Но Максвенсон, глянув на Парка, догадался об этом. Он бросил взгляд на свои собственные часы и, кинувшись к креслу, оказался в нем через полторы секунды.
Парка это не смутило. Он занял свое место и услышал рычание босса:
— Парк, ты разослал извещенки всем, как я тебе велел? Здесь едва набирается кворум.
— Абсолютно всем. Ничем не могу помочь, если они на почте заблудились.
Парк забыл добавить, что при должном сотрудничестве с почтовым клерком, иногда можно убедиться, что некоторые из уведомлений, пусть и проштемпелеванные надлежащим образом на момент их получения, случайно затерялись в почтовом отделении, и никто их не увидит до дня, следующего после дня собрания.
— Прошу собрание считать открытым, — рявкнул Максвенсон.
Ему совсем не нравился состав присутствующих — он не наблюдал ни одного из своих испытанных верных друзей, кроме Слиппи Этельбальда.
Он продолжил:
— Это специальное собрание, созванное ради благополучия комитета. В связи с этим чтение протокола проводиться не будет. Теперь собрание рассмотрит пункты повестки дня.
Максвенсон поймал взглядом Слиппи Этельбальда, готовившегося именно на этот случай. Прежде чем Этельбальд поднялся, вскочил другой комитетчик:
— Я предлагаю, чтобы мы рассмотрели соответствие председателя Максвенсона его нынешней должности.
— Вотировано.
— Я предлагаю на этом повестку дня закрыть.
— Вотировано.
Максвенсон сидел несколько секунд с открытым ртом. У него и раньше случалось немало бунтов, но ни один не развивался так скоординировано и с такой разрушительной скоростью. В конце концов, он пробормотал:
— Все за…
— Да! — проревела большая часть собравшихся.
Максвенсон пригладил пятерней волосы, потом расправил плечи. Он все еще не побежден, ни в коем случае. У него есть в запасе трюки…
— Собрание переходит к рассмотрению первого пункта повестки дня.
— Я ходатайствую об импичменте председателя Максвенсона!
— Вотировано!
И снова председатель сидел с открытым ртом. Парк сказал мягко:
— Ты утверждаешь предложение и отдаешь мне молоток.
— Но… — простонал Максвенсон.
— Никаких «но». Ходатайство об импичменте председателя самоутверждается, и молоток передается секретарю. Давай, старина.
Час спустя измочаленный Ивор Максвенсон удалился. Парк мог бы и сам занять пост председателя, но он хитроумно предпочел остаться секретарем, а на всеобщее обозрение выставили престарелого Магнуса Датта.
Мэр Оффа Гринфилд на все имел свое мнение, как и в этом случае. Он грохнул кулаком по столу, отчего затряслись все его подбородки.
— Нет! — закричал он. — Не знаю, что ты замышляешь, Аллистер Парк, но, клянусь правым ухом святого Галла, это что-то особенное! Свобода свободного народа…
— Погоди, погоди, сейчас мы говорим не о свободе свободного народа. Уверен, что по этому предмету у нас полное согласие. Это просто вопрос о личности Джозефа Ноггла…
— Я не допущу, чтобы мне диктовали! Я не стану подчиняться ничьим приказам!
— Кроме Ивора Максвенсона?
— Кроме Ив… Нет! Я сказал — ничьим! Иди, Аллистер Парк, со своими змеиными трюками к кому-нибудь другому. От меня ты ничего не получишь, я не стану мешать Борупу руководить его Институтом. Разве только, — Гринфилд понизил голос до нормального уровня, — ты сможешь убедить Максвенсона поддержать тебя.