Впереди стали появляться люди; всадники, перепрыгивающие заборы и канавы, рассеивая разведчиков, перебегавших от деревьев к забору и стрелявших по невидимым целям. После каждого выстрела они бешено работали рычагами насосов своих винтовок, сжимая воздух для следующего. Один из разведчиков был не дальше сотни ярдов, когда увидел наступающие колесницы. Он тупо смотрел на них, пока передний пулеметчик штабной колесницы не выпустил очередь. Осколки гравия разлетелись у ног разведчика. Он подпрыгнул и ударился в бегство. Другие тоже побежали, когда увидели, что из пыли вырываются колесницы. Некоторые, не успевшие вовремя заметить колесницы, обернулись к линии наступающих и подняли руки.
Им встречались мечущиеся в разные стороны большие группы краснокожих с искаженными лицами. Каждый раз кто-то поворачивал первым, а за ним поворачивали все остальные. Группа теряла свою форму и предназначение, разваливаясь на составляющие ее человеческие атомы. Кто-то останавливался, кто-то продолжал бежать сломя голову.
Потом они оказались на наполовину вспаханном поле. Брошенный паровой трактор с плугом стоял посреди бурых борозд. С другой стороны поля появилась приземистая вражеская колесница. Парк почувствовал, как работа двигателя ускоряется по мере того, как обе машины с грохотом двигались навстречу друг другу. Пули шлепали по куполу. С некоторым удовлетворением он увидел, как генерал вздрагивает, когда пули попадали по стеклу и рядом.
Колесницы шли прямо лоб в лоб. Парк крепко ухватился за скобу. Другая колесница внезапно остановилась, быстро подалась назад и попыталась зайти к ним сбоку. Их собственная с ревом прыгнула вперед. Ее таранный выступ воткнулся в борт другой машины с ужасным грохотом. Они дали задний ход, и Парк увидел, как из раны в другой машине вытекает смазочное масло, но она все еще ползла, хоть и медленно. Его собственный механический носорог снова нанес удар. На этот раз другая машина задрала колеса и опрокинулась.
Внезапно закончилось сражение с дакотами. Они дерзко напали на противника, вдвое превосходящего их по численности, затем упорно сражались два дня. Их колесницы были повреждены, лошади голодны, а пехота выбилась из сил, накачивая пневматические винтовки. А как раз тогда, когда победа казалась близкой, на их фланг обрушились неизвестные. Неудивительно, что, оказавшись в окружении, генерал Ташунканитко и его офицеры проронили по паре слезинок.
Мятежники генерала Этелинга сражались не лучше, скорее много хуже. Скреллингский полк с дикой яростью кинулся на винландскую деревенщину, чтобы сделать то, о чем скреллинги мечтали много поколений — оскальпировать бледнолицых. Имея довольно смутное представление об этом древнем ритуале, они, как правило, совершали ошибку, пытаясь вместо аккуратного двухдюймового кружка на макушке содрать кожу со всей головы. Когда они начинали было практиковать это на пленных, их пришлось сдерживать, отпугивая пулеметным огнем одной из колесниц Хиггинса.
Поезд, возвращающийся в Нью-Белфаст, останавливался на каждом перекрестке, чтобы люди могли прийти к нему и восторженно повопить. Они довольно тепло принимали Аллистера Парка; они приветствовали Руфуса Каллахана; они вопили во славу епископа Скоглунда. Опережая поезд, бежали рассказы, как Парк и генерал Хиггинс придумали план-западню, в которую попали и мятежная и дакотская армии; как отважный епископ уговорил Этелинга; как Этелинг вероломно подстрелил отважного епископа; как Каллахан переплыл Окийо с епископом Скоглундом на спине… Ходили слухи, что городской политикан Аллистер Парк имел какое-то отношение к этим событиям, но вы-то понимаете, что не стоит верить ничему хорошему про этих политиканов. Хотя, поскольку он помощник военного министра, можно и похлопать ему из вежливости…
Парк не думал, что разумно показываться в одной и той же аудитории и как Парк, и как епископ, поэтому всем сообщалось, что его святство восстанавливается.
Когда они прикатили в Нью-Белфаст, Парк почувствовал подавленность, настигавшую его в такие моменты. Что дальше? К этому времени нагибы Парка уже должны были вернуть Ноггла в психушку Эдви Борупа. Это должно было произойти так или иначе, именно поэтому Парк до последнего не пытался забрать Ноггла себе. Вращение колеса «Если бы» — дело тонкое и лучше в него не вмешивать людей с ордерами. Парку пришлось бы иметь наблюдателя, способного заставить Ноггла остановить колесо, когда будет достигнута нужная точка.
Впрочем, сейчас не должно возникнуть препятствий. Если Парку не хватит его нынешней власти и положения, чтобы завладеть Ногглом, то их у него окажется достаточно после выборов, которые все-таки должны были состояться в запланированные сроки. Для начала он заставит Ноггла остановить колесо бедного старины Кедрика. Потом Каллахан или кто еще будет стоять над Ногглом с пистолетом в руках, пока тот прокручивает колесо Парка еще на полоборота. А потом, возможно, Ногглу разрешат остановить его собственную карусель.