В первые три дня после возвращения он был слишком занят, чтобы уделять внимание этому плану. Кажется, все ньюбелфастцы написали ему или позвонили ему, или явились с визитом в один из его двух домов. Хотя из Обезьяна получился паршивый секретарь, Парк не осмеливался нанимать другого до тех пор, пока ему приходится поддерживать существование двойной личности.
Но в том, другом мире, через неделю должен начаться суд над Антонини. А наследники и правопреемники Тригви Дарлинга уже назначили дату слушаний по их иску о возмещении ущерба. И, насколько Парк знал историю, то, вероятно, должен был последовать период «реконструкции»[35] мятежных территорий, в чем он совершенно не хотел участвовать.
Эдви Боруп во второй раз пережил вторжение в его святилище, осуществляемое под предводительством Аллистера Парка, сопровождаемого множеством суровых официальных лиц, в том числе и Руфусом Каллаханом. Если Боруп не смирится, ему придется уйти в отставку. Если они и раньше не допустили бегства его ценного пациента Ноггла, то и на этот раз ему вряд ли удастся сбежать.
— Хо, Ноггл, — сказал Парк. — Чувствуешь себя лучше?
— Нет, — огрызнулся Ноггл. — Но раз уж ты подцепил меня, полагаю, мне придется делать то, что ты скажешь.
— Хорошо. По крайней мере, ты честен. Сначала ты остановишь колесо бретвальда Кедрика. Приведите его, парни.
— Но я не рискну останавливать колесо без моих записей. В прошлый раз ты обещал…
— Все в порядке, мы притащили всю твою чертову библиотеку.
Не было ничего особенного. Ноггл уставился на беспокойно дергающегося бретвальда, период цикла которого, к счастью, был в два раза больше его собственного и поэтому оба они находились в своих собственных телах одновременно. Потом он сказал:
— Уфф. Он получил изрядный психический импульс, но я только что его погасил. Теперь с ним будет все в порядке. Что дальше?
Парк велел всем, кроме Каллахана, выйти на улицу. Потом объяснил, что Ноггл должен прокрутить колесо Парка еще на полоборота.
— Но, — возразил Ноггл, — это займет семь дней. А что будет с твоим телом в это время?
— Оно будет храниться здесь, как и твое. Когда полцикла закончится, ты остановишь мое колесо, а потом мы позволим тебе остановить твое, когда пожелаешь. Я позаботился о том, чтобы ты оставался здесь, пока не сделаешь все правильно с моим колесом, неважно, поправишь ты свое собственное или нет.
Ноггл вздохнул.
— И Максвенсон рассчитывал получить какого-нибудь простодушного идеалиста, вроде епископа! Как так получилось, что ты действуешь совершенно не так, как он, хотя по законам колеса вы начинали, имея примерно одинаковую натуру и характер?
Парк пожал плечами.
— Наверное, потому, что в моей карьере мне приходилось драться на каждом шагу, в то время как он, можно сказать, более-менее рожден для своей работы. Мы не такие уж и разные; его избыточная энергия ушла в крестовый поход за социальную справедливость, а моя — в политику. Но и у меня где-то завалялась парочка-другая идеалов. Хотел бы я как-нибудь встретиться с епископом Скоглундом, думаю, он мне понравился бы.
— Боюсь, это невозможно, — сказал Ноггл. — Даже отправлять тебя обратно рискованно. Я не знаю, что может случиться, если твое тело умерло, пока в нем жил чужой разум. Ты можешь очутиться в другом мире, а не в своем. Или вообще нигде.
— Я рискну. Готов?
— Да.
Доктор Джозеф Ноггл уставился на Парка.
— Эй, тан Парк, — раздался голос из дверного проема. — Тип по имени Данидин хочет тебя видеть. Говорит, что-то важное.
— Скажи ему, что я занят… Нет, давай его сюда.
Появился запыхавшийся Обезьян.
— Ты уже ушел? Ты изменился? Слава Бригитте! Ты… Я имею в виду его святство… Что я хочу сказать — Альтинг подписал договор с дакотами и чероки, и там, среди прочего, учрежден Международный суд для всех скреллингов континента, и епископ выбран одним из судей! Я порешил, что ты должен о сем узнать, прежде чем что-нибудь сделаешь.
— Так-так-так, — сказал Парк. — Интересно, но не думаю, что это что-то меняет.
Заговорил Каллахан:
— Я так думаю, что из тебя получился бы лучший судья, Аллистер, чем он. Он отличный парень, но он поверит, что все остальные такие же борцы за права, как и он. Ему будут постоянно вешать шерсть на уши.
35
Намек на «реконструкцию Юга» — период в истории США после окончания Гражданской войны, в который происходила реинтеграция проигравших в войне южных штатов в состав США и отмена рабовладельческой системы на всей территории страны.