— Запрись, — сказал Осборн и принялся яростно обшаривать комнату в поисках чего-нибудь горючего.
Гуджа Сингх задвинул засов. В дверь заколотили, громко требуя открыть.
— Мистер Осборн, — сказал Гуджа Сингх, — вы сможете вытащить эти пленки из сейфа?
— Как ты думаешь, этот сарай будет гореть?
— Почему бы и нет, здесь дубовые балки… Понял!
Патрульный принялся лихорадочно готовить поджог. Осборн запалил кучу смятых бумаг, когда сильный удар в дверь дал понять, что бандиты пытаются ее выломать.
Огонь затрещал и с рычанием устремился вверх; жара и дым становились невыносимыми.
— Хватай Дуаллера, — сказал Осборн Гудже Сингху, — и делай вид, что вытаскиваешь его. Повезло, что дыры от пуль не сильно кровоточили.
Гуджа Сингх взвалил грузное тело себе на плечи. Осборн отодвинул засов, представ перед кучей возбужденных вооруженных мексиканцев.
— Взорвалась какая-то машина! — крикнул он. — Ваш босс ранен, а дом горит.
В последнем замечании не было особой необходимости, к этому моменту комната уже превратилась в пышущую огнем печь.
Вопящие бандиты забегали во все стороны, крича, что надо тащить воду, что надо тащить одеяла, что надо спасаться.
Осборн и Гуджа добрались до входной двери и прошли через двор и через ворота к стоянке грузовиков. Тут кто-то крикнул:
— Эй, там, куда это вы с нашим боссом?
Гуджа бросил труп, и они устремились к ближайшему грузовику. Ключ торчал в замке зажигания, а топливный бак был полон. Сзади раздался выстрел, они развернулись так, что машина проехала на двух колесах, и помчались в сторону Куатро-Сьенегас.
К пяти вечера они добрались до Лабораторий Сан-Антонио. Кто-то их заметил, и когда они оказались у административного здания, на парадной лестнице их приветствовал Чарли Кенни.
— Где Глэдис? — задыхаясь, спросил Осборн.
— Она пошла домой; от тебя не было никаких известий целый день…
— Мы мчались, как летучие мыши, сбежавшие из ада…
— Да, но как ты сбежал…
— Отмена закона прошла?
— Да, одним голосом. Эй, Джордж! Беги и позвони миссис Осборн, что Гомер вернулся…
— Я сам ей позвоню.
— Но погоди, ты мне не рассказал…
Пока они обменивались репликами, люди, словно притягиваемые магнитом, стали постепенно подниматься вверх. Они мало кому уделяли внимание, кроме Гуджи Сингха. Под их взглядами высокий патрульный заметно занервничал. Он пробормотал:
— Что это, очередное линчевание? Пожалуй, мне лучше уйти.
Он начал отступать, стараясь сохранить достоинство; толпа сомкнулась и последовала за ним. Сингх кинулся бежать, но толпа с ковбойскими кликами набросилась на него.
— Эй! — заорал Осборн.
— Все в порядке, — спокойно сказал Кенни.
— Черт возьми, какое там «все в порядке»! Дай мне ружье или еще что…
Он смолк, наблюдая за действиями толпы, которая вместо того, чтобы разорвать сикха на куски, водрузила его на плечи и с оглушительными аплодисментами понесла по улице. Гуджа Сингх выглядел ошарашенным.
— Наша коммутаторша, — объяснил Кенни, — слушала ваш разговор с тем типом в Индии. Она что-то там напутала и решила, что это твой друг-патрульный убедил своего папашу решиться на такое голосование. Во всяком случае, такова ее история, и все в Сан-Антонио считают, что все получилось благодаря ему. Так благодаря ему, или это ты приложил руку? Не могу даже вообразить, чтобы Гармодио Дуаллер сделал такое по собственной воле.
Осборн рассказал, что случилось.
— Значит, это все-таки твоя работа! Надо, чтобы слава досталась тебе, а не этому…
— Мне не нужна слава! — воскликнул Осборн. — Все, чего я хочу, так это позвонить жене и рассказать ей хорошие новости!
— Какие еще хорошие новости?
Но Осборн уже бежал в здание. Кенни следовал за ним со всей возможной при его габаритах скоростью. Он добрался до телефонной будки как раз вовремя, чтобы услышать радостный крик Осборна:
— …Глэдис? У меня самые лучшие новости в мире! Мы возвращаемся в Бруклин!
НЕСУРАЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК[72]
Доктор Матильда Сэддлер увидела несуразного человека вечером 14 июня 1956 года на Кони-Айленде[73]. Как раз завершилась весенняя сессия Восточной секции Американской антропологической ассоциации, и доктор Сэддлер пообедала с двумя своими коллегами по профессии — Блу из Колумбийского университета и Джеффкоттом из Йеля. Она упомянула, что никогда не бывала на Кони, и собиралась туда вечером. Она уговаривала Блу и Джеффкотта поехать с ней, но им удалось отбиться.
73
Кони-Айленд (англ. Coney Island) — полуостров, бывший остров, расположенный в Бруклине, знаменит развлекательными заведениями и пляжами.