— Да ладно, отправляйся домой к своей постели, Джон. Не переживай обо мне, — и он улыбнулся доктору Сэддлер. Его улыбка смогла бы впечатлить кого угодно — только не антрополога. — Каждый раз, когда он видит, как я с кем-то разговариваю, он подозревает, что это менеджер, пытающийся переманить меня, — он говорил на обычном американском варианте английского языка, с легким ирландским акцентом. — Я заставил адвоката, который составил наш контракт, внести туда поправки, позволяющие завершить его в кратчайшие сроки.
Паппас, выглядевший по-прежнему настороженно, оставил их, дождь практически прекратился. Несмотря на свою хромоту, несуразный человек уверенно шагал вперед. Прошла женщина с фокстерьером на поводке. Пес принюхался, а потом, словно взбесившись, разлаялся, скалясь и брызжа слюной. Несуразный мужчина перехватил свою массивную трость и тихо сказал:
— Мэм, лучше придержитесь его.
Женщина поспешила уйти.
— Я им не нравлюсь, — прокомментировал Гаффни. — Собакам, имею в виду.
Они нашли столик и заказали кофе. Когда несуразный человек снял плащ, доктор Сэддлер почувствовала сильный запах дешевых духов. Он достал трубку, у которой была большая узловатая чашка. Ему она подходила, как и его трость. Доктор Сэддлер заметила, что глубоко посаженные глаза под нависающими надбровными дугами были светло-ореховые.
— Ну? — сказал он своим рокочущим тягучим голосом.
Она начала задавать вопросы.
— Мои родители были ирландцами, — ответил он. — Но я родился в Южном Бостоне… сейчас прикину… сорок шесть лет назад. Могу предоставить копию моего свидетельства о рождении. Кларенс Алоизиус Гаффни, 2 мая 1910 года.
Он сделал это заявление так, как будто бы его что-то втайне забавляло.
— Кто-нибудь из ваших родителей имел такой же, несколько необычный, физический облик?
Прежде чем ответить, он сделал паузу. Похоже, он всегда так делал.
— Ага. Оба. Что-то с железами, я полагаю.
— Они оба родились в Ирландии?
— Ага. В Слайго[76], - он опять загадочно подмигнул.
Помолчав, она спросила:
— Мистер Гаффни, вы не против, если мы сделаем несколько фотографий и обмеров? Вы смогли бы использовать эти фотографии в своем бизнесе.
— Может, и не против, — он глотнул кофе. — Ой! Gazooks[77], он горячий!
— Что?
— Я сказал, что кофе горячий.
— Я имею в виду, до этого.
Несуразный человек выглядел слегка смущенным.
— А, вы о слове gazooks? Ну, так ругался один мой знакомый.
— Мистер Гаффни, я ученый, и не пытаюсь вытянуть из вас что-нибудь ради своей выгоды. Можете говорить со мной откровенно.
В его взгляде было нечто отстраненное и безличное, вызывающее у нее легкий озноб.
— Хотите сказать, что пока я не был откровенным?
— Да. Когда я увидела вас, я решила, что в вашем происхождении есть что-то необычное. Я по-прежнему так думаю. Сейчас, если вы считаете, что я чокнутая, так и скажите, и мы на этом закончим. Но я хочу докопаться до сути.
Он не торопился отвечать.
— Это будет зависеть…
Последовала еще одна пауза. Потом он сказал:
— У вас есть связи. Вы знаете каких-нибудь действительно первоклассных хирургов?
— Но… Да, я знаю Данбара.
— Это тот, который надевает пурпурный халат, когда оперирует? Который написал книгу «Бог, Человек и Вселенная»?
— Да. Он хороший человек, несмотря на свою склонность к театральщине. Зачем? Что вы от него хотите?
— Не то, о чем вы подумали. Меня устраивает мой… э… необычный физический тип. Но у меня есть несколько старых травм — сломанные кости, которые неправильно срослись, и я хочу это исправить. Хотя он должен быть реально хорошим человеком. У меня на хранении в банке имеется пара тысяч, но я знаю, сколько платят таким людям. Если бы вы могли поспособствовать…
— Ладно, да, я уверена, что смогу. Даже могу это гарантировать. Значит, я не ошиблась? И вы… — она заколебалась.
— Начистоту? Ну… Ладно. Но не забывайте, я могу, если понадобится, доказать, что я Кларенс Алоизиус.
— Тогда кто вы?
Снова последовала длинная пауза. Потом несуразный человек сказал:
— Хочу сразу вас предупредить. Запомните, как только вы повторите что-нибудь из того, что я расскажу, ваша профессиональная репутация окажется в моих руках. Во-первых, я родился не в Массачусетсе. Я родился на Верхнем Рейне, недалеко от Момменайма[78] и, насколько могу судить, примерно за 50 000 лет до рождества Христова.