— Рубашки?
— Ага. Просто попробуйте купить рубашку с шеей двадцать и рукавом двадцать девять. Приходится шить на заказ. Со шляпами и обувью почти так же плохо. Я ношу шляпу восемь с половиной и ботинки тринадцатого размера.
Он глянул на часы.
— Мне пора возвращаться на Кони, на работу.
Макгэннон вскочил.
— Где можно будет снова с вами встретиться, мистер Гаффни? Есть многое, о чем я хотел бы вас расспросить.
— Я свободен по утрам. Мой рабочий график — с двух до полуночи в будние дни, с парой часов для перерыва на ужин. Профсоюзные правила, вы же понимаете.
— Хотите сказать, что есть профсоюз, который занимается тем, что демонстрирует вас публике?
— Конечно. Только они называют его гильдией. Понимаете, они считают себя артистами.
Блу И Джеффкотт наблюдали за тем, как несуразный человек и историк вместе медленно идут к метро. Блу сказал:
— Бедный старый Мак! Я-то всегда думал, что у него достаточно здравомыслия. Но, похоже, он заглотил эту бредовую наживку Гаффни вместе с крючком, леской и грузилом.
— Я не так уверен, — сказал Джеффкотт, нахмурившись. — В нем есть что-то занятное.
— Что? — рявкнул Блу. — Только не говори, что и ты поверил в историю о том, что можно прожить пятьдесят тысяч лет? Пещерный человек, пользующийся духами? Боже правый!
— Н-нет, — сказал Джеффкотт. — Не пятьдесят тысяч. Но и не думаю, что просто случай шизофрении или разухабистого вранья. И, если он говорит правду, пользоваться духами вполне логично.
— Дану?
— Дезодорант. Сэддлер рассказала, как собаки бесятся, завидев его. Его запах должен отличаться от нашего. К нашему мы так привыкли, что даже его не замечаем, разве только не встретим кого-то, не принимавшего ванну пару месяцев. Но, если бы Гаффни не маскировал свой замах, мы могли бы его заметить.
— Еще пара минут, и ты сам ему поверишь, — фыркнул Блу. — Очевидно, что у него проблемы с эндокринной системой, и он придумал соответствующую историю. Все разговоры о том, что ему плевать, верим мы ему или нет — просто блеф. Пойдем, пообедаем. А ты заметил, как Сэддлер смотрела на него каждый раз, когда говорила «Кларенс»? Интересно, что она задумала с ним сделать?
Джеффкотт задумался.
— Догадываюсь. И если он говорит правду, полагаю, что во Второзаконии есть что-то против этого[80].
Великий хирург старался выглядеть великим хирургом; он носил пенсне, и у него была бородка клинышком. Размахивая рентгеновскими снимками перед носом несуразного человека, он тыкал в них пальцем.
— Нам лучше начать с ноги, — сказал он. — Предположительно мы сделаем это в следующий вторник. Когда вы оправитесь после операции, мы сможем заняться плечом.
Несуразный человеком согласился, и, прихрамывая, отправился из маленькой частной больницы к машине, где его ждал Макгэннон. Там он рассказал о предварительном графике операций и сообщил, что подготовил свое увольнение с работы в последнюю минуту.
— Эти две операции — главное, — сказал он. — Я хочу когда-нибудь снова попробовать себя в профессиональной борьбе, но не смогу, пока не вылечу плечо, чтобы суметь поднять левую руку над головой.
— Что случилось с плечом? — спросил Макгэннон.
Несуразный человек закрыл глаза и задумался.
— Надо вспомнить. Иногда воспоминания путаются. У людей такое случается, когда им всего лет пятьдесят, так можете представить, каково это для меня. В 52 году до нашей эры я жил с битуригами[81] в Галлии. Вы помните, что Цезарь запер Феркингхеториха — по-вашему, Верцингеторикса[82] в Алезии[83], и галлы собрали армию ополченцев под командованием Касволлона.
— Касволлона?[84]
Несуразный человек коротко усмехнулся.
— Я имел в виду Веркасволлона[85]. Касволлон был британцем, верно? Я всегда путаю этих двоих. Как бы то ни было, меня, можно сказать, призвали — я не хотел идти. Это была совсем не моя война. Но они захотели меня, потому что я мог натянуть куда более тугой лук, чем любой другой. Когда пошла последняя атака на кольцо укреплений, построенных Цезарем, меня послали вперед с несколькими другими лучниками, прикрывать огнем пехоту. По крайней мере, таков был план. Вообще-то я никогда в жизни не видел такой безнадежной неразберихи. И еще до того, как я попал в зону, где меня могли подстрелить из лука, я свалился в одну из римских ям-ловушек. Я не упал на острие кола, но все-таки ударился об него и сломал плечо. Помощи не пришло, потому что галлы были слишком заняты бегством от германской кавалерии Цезаря, чтобы заниматься ранеными.
82
Верцингеторикс (лат.
83
Алезия (
84
Кассивелаун (лат.
85
Точнее: Веркассивеллаун, (лат.