Когда дело было сделано, а несуразный человек ушел со своим менеджером завершать свои дела на Кони, Робинетт сказал:
— Уфф! Судя по его внешнему виду, я решил, что он полудурок. Но никакой полудурок не смог бы так дотошно проверять все пункты договора. Можно подумать, что этот чертов контракт заключался на постройку метро. Кто он такой?
Макгэннон рассказал все, что он знал.
Брови адвоката поднялись.
— Ты что веришь его бредням?
— Да. Как и Сэдддер. Как и Сведберг из Музея. Они оба первоклассные специалисты в своих областях. Я и Сэддлер его расспрашивали, а Сведберг его обследовал. Но это просто наше мнение. Фред Блю по-прежнему клянется, что это обман, или у него случай какого-то психического расстройства. Доказать никто из нас ничего не может.
— Почему?
— Ну и как ты собираешься доказать, что он жил, или, наоборот, не жил сто лет назад? К примеру: Кларенс говорит, что он, под именем Майкла Шона, работал на лесопилке в Фэрбенксе, на Аляске, с 1906 по 1907 год. Как выяснить, был ли в то время в Фэрбенксе такой работник на лесопилке? А если вы наткнетесь на запись о Майкле Шоне, как узнать, что это и был Кларенс? Нет ни единого шанса из тысячи, что сохранилась фотография или подробное описание, по которым можно было бы проверить. И вы почти наверняка зря потратили бы время, пытаясь найти хоть кого-нибудь, кто знал его в эти давние времена. Потом Сведберг ощупал лицо Кларенса и сказал, что ни у одного человека никогда не было такой пары челюстных дуг. Но когда я рассказал об этом Блу, он заявил, что может показать фотографии человеческого черепа с такими же. Я знаю, что случится дальше: Блу скажет, что дуги практически одинаковые, а Сведберг скажет, что они явно разные. Они так и будут стоять на своем.
Робинетт задумчиво сказал:
— Для человекообезьяны он кажется чертовски умным.
— На самом деле он не человекообезьяна. Неандертальцы были отдельной ветвью человеческого рода; они были примитивнее в одних областях, но более продвинутыми, чем мы, в других. Кларенс может казаться тугодумом, но обычно он отшлифовывает правильный ответ. Я считаю, что он с самого начала был… э… настоящим бриллиантом среди своих соплеменников. И у него есть преимущество — огромный опыт. Он знает нас; он насквозь видит нас и наши мотивы, — маленький розовощекий человек потер лоб. — Надеюсь, с ним ничего не случится. Он несет в своей большой голове кучу бесценной информации. Просто бесценной. Не слишком много о войне и политике, он держался подальше от них, это вопрос самосохранения. Но он знает множество мелочей о том, как люди жили и как они думали тысячи лет назад. Иногда он путает периоды, но если дать ему время подумать, он все уточняет. Я собираюсь связаться с Пеллом, лингвистом. Кларенс знает десятки древних языков, вроде готского и галльского. Я смог проверить на нем некоторые из языков, например, вульгарную латынь, и это стало одним из аргументов, убедивших меня. А еще есть археологи и психологи… Если только что-нибудь не спугнет его. Тогда мы его никогда не найдем. Не знаю… Подвинутая на мужиках женщина-ученый и повернутый на известности хирург — интересно, чем это закончится…
Несуразный человек с невинным видом вошел в приемный покой больницы Данбара. Он, как обычно, заметил самое удобное кресло и устроился в нем.
Данбар стоял перед ним. За пенсне блестели от предвкушения его колючие глаза.
— Придется подождать около получаса, мистер Гаффни, — сказал он. — Понимаете, мы пока все заняты. Я пришлю Малера, он покажет вам все, что вы захотите.
Глаза Данбара любовно оглаживали коренастую фигуру. Какие увлекательные секреты ему откроются, когда он проникнет вовнутрь?
Появился Малер, молодой человек, пышущий здоровьем. Что желает увидеть мистер Гаффни? Несуразный человек, как обычно, сделал паузу, позволяя разогнаться своей массивной мыслительной машине. Инстинкт бродяги заставил попросить показать инструменты, которыми предполагалось его оперировать.
Малера получил определенные приказы, но эта просьба казалась достаточно безобидной. Он вышел и вернулся с подносом, заполненным сверкающей сталью.
— Вот эти, — сказал он, — называются скальпелями…
Через некоторое время несуразный человек спросил:
— Что это? — он взял необычно выглядящий инструмент.
— О, это собственное изобретение босса. Он нужен, чтобы добраться до среднего мозга.
— До среднего мозга? Что эта штука здесь делает?
— Ну, чтобы добраться до вашего… ох, он, должно быть, попал сюда по ошибке…