— Нет, мистер Станко, не получится. В Филадельфии все такие места по воскресеньям закрыты.
— Тогда как насчет театра? У меня создалось впечатление, что это высокоразвитая форма искусства…
— Они тоже закрыты.
— Посмотрим еще один фильм?
— Все хорошие я уже видела.
— А если куда-нибудь отправиться днем? Например, мы могли бы посетить зоосад. Я уже был там, но не прочь повторить свой визит.
Элис сокрушенно покачала головой.
— На животных у меня аллергия, к тому же каждый день в моем классе я и так вижу кучу обезьянок.
— Прискорбно. Возможно, мы могли бы вместе поплавать. Мы, — тут он воспользовался словом из своего языка, сплошь из носовых гласных и гортанных согласных, — хорошо плаваем.
— В октябре? Для нас, обычных людей, сейчас слишком холодно, мистер Станко. Все бассейны осушены.
Элис подозревала, что в районе Филадельфии могут найтись крытые бассейны с подогревом, но не собиралась, упомянув об этом, дать Станко шанс. Межпланетный кризис или нет, но, пока ей удается придумывать отговорки, она не намеревалась соглашаться на новое свидание с представителем по вопросам культуры.
— Понимаю, — сказал Станко, и его чуждо выглядящее тело слегка поникло, словно он опечалился, хотя плоский голос остался безэмоциональным. — Похоже, мы зашли в тупик. Скажите, можно ли считать, что термин «несколько» включает в себя число «два»?
— Какой странный вопрос! Пожалуй, можно, хотя у «несколько» нет определенных ограничений.
— Значит, тогда можно сказать, что у меня было несколько свиданий с вами. Эпизод в четверг вечером, я думаю, мы можем посчитать как половину свидания. Я намеревался провести еще одно, прежде чем сделать предложение…
— Что за предложение? — сказала Элис, по ее спине пробежал тревожный холодок.
— Мое предложение вам, но надолго его откладывать кажется непрактичным, поэтому я решил не так строго соблюдать правила и перейти к делу. Мистер и миссис Гриры любезно рассказали мне о вашем институте брака. Они объяснили, что в типичном случае мужчина вашей национальности после нескольких свиданий с женщиной, если она ему понравилась настолько, что он хочет жить с ней, может попросить ее выйти за него замуж. Поскольку я выполнил все эти условия, я прошу вас выйти за меня замуж.
Элис стояла, уставившись на Станко, ее горло несколько секунд отказывалось издавать звуки, пока до нее доходил весь масштаб предложения. Наконец она проскрипела:
— Вы сказали «за… замуж»?
— Да. Уверяю вас, я не всегда так предан своей работе, как во время моих нынешних исследований, когда я должен считать каждую минуту. Вернувшись на Вольф 359-1, вы найдете по мне приятного и нетребовательного компаньона, и будете наслаждаться всеми удобствами и роскошью, к которым вы привыкли в своем собственном мире.
— Но… но… Станко, это невозможно!
— Что в этом невозможного? Брак, как я понимаю, — это вопрос подтверждения супружеской парой перед судьей их желания жить совместно во взаимной любви и согласии до конца жизни. Что мешает нам сделать это?
— Это незаконно, ведь вы не являетесь человеком…
— Если ваши судьи выдвинут юридические возражения, капитан нашего корабля сможет провести необходимую церемонию.
— О, нет, о, нет, о, нет. Станко, вы не понимаете.
— И что же я не понимаю?
— В браке заключается гораздо больше, чем вы назвали.
— Правда? Пожалуйста, объясните.
У Элис отнялся язык.
— Ну? Я жду вашего ответа, мисс Вернеке.
Элис, никогда не воспитывавшая собственных детей и не обучавшая подростков, не имела работающей методики ответов на подобные вопросы. Она только и смогла спросить:
— Разве Гриры никогда не говорили о некоторых сторонах нашей жизни?
— Они многое разъяснили, но я не знаю, включало ли это те стороны, которые вы имеете в виду.
— Ну, знаете, о пчелках и цветочках.
У Станко вырвался вольфианский эквивалент вздоха.
— Мисс Вернеке, я пытаюсь следовать за ходом ваших мыслей, но, признаюсь, это нелегко. Зачем бы Грирам читать мне лекции о насекомых или растениях? Они не энтомологи и не ботаники.
У Элис, чувствующей, как в темноте горит ее лицо, не оставалось другого выбора, кроме как объяснить простыми словами, что она имела в виду. Когда она закончила, наступила тишина. Потом Станко сказал:
— Понятно. Мисс Вернеке, я совершил серьезную социальную ошибку, и надеюсь, что вы примете мои заверения в том, что это произошло из-за незнания, а не намерено. По чистой случайности никто не объяснил мне связь между браком и репродуктивным процессом, на который вы намекаете. На Вольфе 359-1 все устроено по-другому. Мужчина там оплодотворяет женщину только раз в жизни. После этого он назначается другой женщине, чтобы прислуживать ей в свободное от работы время. Наши женщины намного больше мужчин — они размером с вашего слона, — имеют совершенно другой облик и им трудно передвигаться. Их к тому же значительно меньше, поэтому к каждой женщине приписано от шестнадцати до двадцати мужчин. И я ошибочно приравнял такую связь к вашему браку.