— Но что заставило вас подумать… — начала Элис слабым голосом, едва не плача.
— Что вы найдете такие отношения приемлемыми? Боюсь, что я судил по своим собственным реакциям. Все началось вскоре после того, как мы приземлились, и коллеги-исследователи обсуждали этот вопрос. Я в шутку сказал, что неплохо бы мне увезти домой земную женщину. Учитывая, что вы ненамного крупнее меня, перспектива выглядела заманчивой. У вас навряд ли получилось бы третировать меня наподобие моей бывшей жены, с которой я развелся, чтобы отправиться в эту экспедицию, оставив ее на попечение остальных мужей.
Элис с трудом поняла, что Станко шутит, но не стала на это реагировать. Он продолжил:
— Другие, как вы можете догадаться, стали подтрунивать по поводу такого хвастливого заявления, пока я не поклялся, что и в самом деле добьюсь своего. Теперь, когда я вижу, что претерпел неудачу и упал в ваших глазах, моих собственных и глазах моих товарищей, мне ничего не остается, кроме как умереть. Я сяду прямо здесь и заставлю себя умереть.
— Ох! — воскликнула Элис. — Не делайте этого!
— Мне жаль, но альтернативы нет. Не беспокойтесь, процесс займет всего час или два, а утром мусорщики унесут мой труп.
— Но… — Элис беспомощно уставилась во тьму, а потом вспомнила об обещанных Байроном Мэтьюзом наблюдателях и закричала: — Помогите! ФБР! Помогите!
— Идем! — ответил голос, сопровождаемый топотом.
Подбежали трое мужчин. Один из них был таксистом, другой — мужчиной, который, как она смутно припомнила, сидел рядом с ними в Бельвю-Стратфорде, а третьим оказался Байрон Мэтьюз.
Задыхаясь, обрывочными фразами Элис объясняла, что произошло, показывая на Станко, усевшегося спиной к стене в положении, напоминавшем своеобразную позу из практики йогов. Казалось, он уже почти лишился сознания. Потом всхлипывающая Элис обмякла в объятиях Мэтьюза.
— Ад и проклятье, — сказал он, — этот тип, что, во всем должен меня опередить? Я тоже собирался сделать тебе предложение, только хотел сделать это после еще нескольких свиданий, на которых мы смогли бы получше познакомиться.
— Правда?
— Да. Но теперь остается только одно.
— Что?
— Ты должна выйти за него замуж, раз уж он этого хочет.
Элис, едва веря своим ушам, вырвалась из рук Мэтьюза.
— Байрон Мэтьюз, ты с ума сошел?
— Хотел бы… Но мы не можем позволить ему довести себя до смерти, пока мы за него отвечаем. Иначе может получиться бог весть какой межпланетный кризис.
— Ты соображаешь, что говоришь? Отправиться на другой конец Вселенной с этим… — Элис чуть было не добавила «грязным чере-пахом», но решила, что такой эпитет только усугубит дело.
— Соображаю, — мрачно сказал Мэтьюз. — Я бы и сам с радостью вышел за него замуж. Но…
— Но если ты собирался сделать мне предложение…
— Не тыкай в больное! — яростно воскликнул он. — Я люблю тебя. Точно. Люблю. Но у меня еще есть долг перед моей страной и моим миром. Банально, не так ли?
— Ты хочешь сказать, что и на самом деле хочешь, чтобы я…
— Кто сказал «хочу»? Лучше мне умереть, как он. Но я знаю, что я должен делать, когда я должен это делать. Давай, скажи ему, что согласна.
— Байрон Мэтьюз, я больше никогда тебя не увижу. За то, что ты меня уговариваешь на такое, я больше никогда с тобой не заговорю.
— Окей, у тебя, наверное, и не будет возможности. Понимаю, что ты чувствуешь. Но соглашайся. Это твой долг.
— Эй, — раздался голос Инес, — что все это значит? Все в порядке, Элис? Я слышала, как ты кричала.
— Все не в порядке, — сказала Элис, — но я не знаю, чем ты можешь помочь. Инес, это мистер Мэтьюз из Госдепартамента и пара джентльменов из ФБР. Это мисс Рогель. Мистера Станко ты знаешь.
— ФБР? — спросила Инес. От света, льющегося на крыльцо из маленькой квартиры, ее очки сверкнули. — Что случилось? А что с мистером Станко? У него заболел живот?
Элис быстро объяснила.
— О, — сказала Инес. — Дайте-ка мне подумать. Мистер Станко!