В воздух полетели тела и оторванные конечности. Мы с яростным воплем бросились на смелых, но безрассудных артиллеристов. Когда почти вся батарея была уничтожена, кое-кто попытался убежать, но мы прикончили их прицельным огнем пулеметов и автоматов.
Нескольких сдавшихся в плен мы расстреляли. Невозможно было присматривать за ними. Пленных расстреливали обе стороны. Кто начал первым, неизвестно…
Впервые я увидел это в сорок первом году, когда сам попал в плен. В нескольких километрах за линией фронта я был свидетелем тому, как солдаты НКВД прикончили большую группу немецких офицеров и эсэсовцев. Потом несколько раз видел, как то же самое происходило у нас.
Существовало много причин тому, что пленных расстреливали. К примеру, если мы действовали за линией фронта противника, водить их с собой было невозможно. Хуже бывало, когда мы находили своих, замученных до смерти. Тут уже убивали из мести. Я видел целые ряды скошенных из пулеметов русских — не говоря уж о многочисленных случаях убийств «при попытке к бегству».
Боевая группа осталась на позиции, чтобы дать время полку подтянуться к нам. Мы сразу же окопались в снегу. Порта громко оповестил всех, что будет есть, когда мы выйдем из района боевых действий.
— Первым делом украду картошки и целый грузовик свинины у какого-нибудь идиота, сдуру прячущего ее, пока мое успешное продвижение не приведет меня к его дому. Из этих божественных ингредиентов я приготовлю картофельное пюре с мелко нарезанным мясом.
— Ты кладешь в пюре натекший жир или нарезанную петрушку? — поинтересовался Малыш.
— Жир лучше. Зелень — замечательная вещь, но с жиром пюре быстрее проходит в желудок. Это означает, что ты можешь быстро набить живот, опорожнить кишечник и снова приняться за еду.
— Мне это не приходило в голову, — совершенно серьезно сказал Малыш. — Спасибо за совет.
— Господи, они все о еде! — простонал Легионер. — Хоть бы сейчас было чем наесться досыта.
— Так вот, на разговоры о жратве у нас времени мало. Нужно серьезно подумать о том, для чего мы здесь находимся, — продолжал Порта. — Война — это не пикник. Нам приходится голодать и вместе с тем постоянно испражняться. От такой войны устаешь. Это напоминает мне бег с препятствиями в учебном батальоне, когда покалываешь в шею штыком каждого обормота, который бежит слишком медленно; все придумано для того, дабы дать каждому полное представление о том, как серьезна война. Черт, не будь она серьезной, о ней не упоминали бы в Библии.
— Помоги нам, Господи, — произнес Малыш и уставился в сторону русских. — Жаль, у нас нет такого жезла, как у еврейского фельдмаршала при переходе через Красное море[52]. От такого чудесного оружия у Сталина глаза бы на лоб вылезли.
— Он в самом деле переправился через море со всей дивизией? — недоверчиво спросил Плутон.
— Да, — ответил Порта, — и когда примчался египетский Сталин, старый фельдмаршал взмахнул своей палочкой, и все фараоновы Т-34 на конной тяге оказались на дне Красного моря. Клянусь Богом, вот Иван разинул бы рот, будь у Порты такая палочка, когда мы снова подойдем к морю!
— Когда ты снова увидишь море, это будет Атлантический океан, — засмеялся Старик, — и, судя по скорости, с которой мы отступаем, ждать осталось недолго.
— Берегись! — выкрикнул Мёллер и вскинул десантный карабин.
Порта послал пулеметную очередь в группу русских, которые прятались перед нашей позицией и теперь хотели ее отбить. Это им не удалось. Порта метким огнем буквально изрубил их в куски.
Прибежал с бранью обер-лейтенант Вебер. И напустился на Старика, который командовал вторым взводом.
— О чем ты думаешь, унтер-офицер? Почему не запретил своим солдатам вести огонь? Русские окружили нас и только ждут возможности покончить с нами. Как ты можешь допускать такие вещи, если отдан строжайший приказ не стрелять? Если это повторится, ты лишишься нашивок. Когда мы вернемся, ты будешь иметь дело со мной!
— Так точно, герр обер-лейтенант, — лаконично ответил Старик.
Прысканье Плутона и Порты заставило Вебера резко обернуться.
— У кого хватает наглости смеяться надо мной — немецким офицером? — истерично завопил он.
— У Ивана! — послышалось из темноты.
— Кто это сказал, выйти вперед! Никто не смеет шутить со мной шутки! — проблеял взбудораженный обер-лейтенант Вебер.
Офицер службы артиллерийско-технического снабжения лейтенант Бендер бесшумно подошел и оборвал Вебера, сказав:
— Приказано соблюдать полную тишину.