Старик и я выбили ногами дверь бункера, несколько русских скатились с коек, но не успели они понять, что произошло, как мы скосили их из автоматов.
По траншее со всех ног бежал громадный офицер. Шинель его была расстегнута, полы развевались. Когда мы бросились на него, с его головы упала фуражка с зеленым околышем. Я вонзил нож ему в пах и резко дернул вверх. Из раны хлестнула кровь.
Старик побежал за Портой и остальными. Они уже почти закончили свою жуткую работу.
Я потерял в бою автомат, но с саперной лопаткой в одной руке и пистолетом в другой продолжал яростно сражаться. Рубящий удар по голове упавшего солдата, который пытался сесть. Выстрел из пистолета. Вперед, вперед. Ноги двигались автоматически. Потом все было кончено.
На прощание мы бросали в бункеры мины. Они взлетали на воздух, словно тонкий слой земли при извержении вулкана. Старик выпустил красную и зеленую ракеты, подавая нашим сигнал, что мы возвращаемся.
Подталкивая в спины пятерых пленных, мы с тяжелым дыханием вернулись на свою исходную позицию.
Обер-лейтенант Вебер высокомерно приказал нам отправить пленников в полковой штаб, чтобы от них получили нужные сведения.
Порта рассмеялся ему в лицо.
— Нет, герр обер-лейтенант, эти русские останутся здесь. Это наша частная добыча. Но сведения вы получите, герр обер-лейтенант — сколько вам угодно.
Вебер принялся орать о бунте и специальных трибуналах, но на него никто не обращал внимания. Мы были очень уж заинтересованы нашими пленными.
Порта схватил ближайшего, запустил большие пальцы ему в ноздри и быстрым движением разорвал их. Пленник взвыл.
Порта наклонился к его уху и прорычал:
— Кто отдал приказ на представление той пьески, которую мы видели вечером?
Пленник, капитан с золотыми шевронами на рукаве, отчаянно пытался вырваться из этого дьявольского захвата.
— Отвечай, ублюдок! Кто распял наших товарищей? И что вы сделали с остальными?
Он с бранью выпустил перепуганного капитана и швырнул на пол бункера, а Малыш пнул его.
— Давайте следующего, — заревел Порта. Малыш с Легионером вытолкнули вперед майора к Порте, тот, указав на вопящего комиссара, сказал:
— Посмотри на него, скотина, и поторопись с ответом, пока я не выколол тебе глаза!
Пленник отскочил назад с криком:
— Нет, нет, я все скажу!
Порта насмешливо захохотал.
— А, ты знаешь этот метод, товарищ! Я раньше думал, что на такое способны только эсэсовцы. Кто распял наших друзей?
— Сержант Бранников из первого взвода.
— Хмм. Его счастье, что он мертв. Кто отдал приказ? Только на сей раз не называй фамилию убитого, скотина!
— Ком… комиссар Топольница.
— Где он?
Майор молча указал на пленного, стоявшего среди остальных, за которыми наблюдал Легионер.
Порта медленно подошел к комиссару и несколько секунд смотрел на маленького офицера, прижавшегося к стене бункера. Потом плюнул ему в лицо и сбил с его головы фуражку с зеленым околышем.
— Значит, это ты любишь разыгрывать из себя Сатану? Я освежую тебя заживо, но сперва ты у меня заговоришь, тварь!
— Я невиновен! — выкрикнул комиссар на беглом немецком.
— Конечно, — усмехнулся Порта, — но только в дюссельдорфских убийствах[54].
Он повернулся и подошел к бледному майору, стоявшему посреди бункера, — там, где Порта его оставил.
— Теперь отвечай быстро, или будешь расстрелян, советская мразь. Кто воткнул колючую проволоку в зад нашему товарищу и отрубил ему руки? Будешь говорить, или нам придется оставить тебя без ушей?
— Я не знаю, о чем вы, герр обер-ефрейтор…
— Какими вежливыми вдруг вы стали, псы. Должно быть, ты впервые обращаешься к нечиновному обер-ефрейтору как подобает. Твою память нужно слегка освежить?
Он ударил майора по лицу рукояткой пистолета, сломав ему нос.
Малыш подошел и с дьявольской усмешкой зашептал:
— Предоставь Малышу разобраться с ним. Я помню все пятьдесят пять фокусов, которые проделывали над нами в Фагене, пока я был там в полосатой робе. Черт возьми, Порта, дай Малышу заняться этим советским типом. Клянусь, он сознается во всем меньше чем через минуту.
— Слышишь, жалкий слюнтяй? — усмехнулся Порта. — Малыш хочет попрактиковаться на тебе. Что скажешь о нашем товарище? Кто воткнул ему в зад колючую проволоку? Кто отрубил ему руки? Отвечай, дрянь паршивая!
Он почти незаметно кивнул Малышу, тот бросился к майору с радостным криком, схватил его за сиденье брюк и перебросил через голову, словно куклу, потом швырнул через весь бункер, и он с силой ударился о стену.
54
Имеется в виду серия убийств (1913—1929), совершенная в Дюссельдорфе одним из самых известных маньяков в истории Петером Кюртеном. Преступник был схвачен и казнен, но успел совершить 79 преступлений. Кюртен предпочитал пить кровь своих жертв, а дважды совершал и акты каннибализма. —