— Ты сыграешь в ящик раньше Малыша! — завопил он.
Легионер долго, испытующе смотрел в лицо Малышу. Малыш с ликованием жадно пил водку из горлышка.
— Пути Аллаха неисповедимы, но праведны, — пробормотал Легионер достаточно громко, чтобы услышал Малыш. — Я попаду в сады Аллаха. Ты же, неверный, отправишься в ад на жуткие мучения. — И ласково потрепал его по голове. — Мы будем молиться за тебя, несчастный гяур, когда кто-нибудь в назначенный Аллахом час всадит нож тебе в спину.
Малыш не донес бутылку до рта и уставился на зловеще-дружелюбного Легионера.
— Кончай эти страшные разговоры. Ты всерьез веришь во всю эту ерунду о рае и аде?
Легионер с серьезным видом кивнул.
— Есть только один истинный Бог, Аллах, и он знает, как отделять овец от козлищ.
Малыш испуганно огляделся и подался к Легионеру, нервозно ковыряя в носу.
— Скажи, кореш, как мне попасть в сады Аллаха?
Легионер устало улыбнулся с безнадежным видом.
— Тебе это будет очень трудно, мой друг. Потребуется очень многое для того, чтобы тебя туда пустили. О, Аллах велик!
Малыш с твердым убеждением сказал:
— Да и черт с ним! Только скажи Малышу, что он должен делать, дабы попасть в рай. Из двух зол выбирают меньшее, так ведь? — обратился он к Порте.
Порта с серьезным видом кивнул.
Малыш таращился на него несколько секунд.
— Ты что, праведный? Попадешь в сады Аллаха?
— Конечно, — ответил Порта. — Я давно об этом позаботился. Я не идиот. Вдруг меня в эту минуту застрелят, и мне придется вечно терпеть адские муки?
Малыш спросил у каждого из нас, праведны ли мы.
Каждый убедительно подтвердил свою праведность.
Малыш, чуть не плача, обратился к Легионеру:
— Господи! Малыш один отправится в этот проклятый ад, о котором ты столько говоришь. Если б хоть один из вас отправился со мной, было бы не так скверно. Но совершенно один, я этого не вынесу. Это несправедливо. Ты должен помочь мне, кореш. Малыш пойдет на все, чтобы заключить мир с Аллахом.
Легионер строго посмотрел на него.
— Уверен, что на все?
— Да, да, — ответил Малыш, безудержно кивая. В его отчаянном лице засветилась надежда.
— Отлично. Ты должен будешь простить своих врагов. Сможешь?
— Запросто! — воскликнул Малыш и крепко обнял Легионера. — Прощу тебе все зло, которое ты мне причинил.
— Я? — выдохнул удивленный Легионер, когда Малыш его выпустил.
— Да, ты, — улыбнулся Малыш. — До последних двух минут ты был моим заклятым врагом. — Достал из кармана пакетик. — Здесь крысиный яд. Я собирался подсыпать его тебе в пиво в день победы, потому что ты был мой враг — ты ударил меня сапогами в лицо и сломал нос.
— Черт возьми! — воскликнул Легионер и уставился на счастливого Малыша.
— Знаешь? — Малыш уже все обдумал. — Ты должен был только сперва взглянуть на Томми, когда они будут проходить через Бранденбургские ворота.
— Томми? — удивленно спросил Штеге.
— Да, кто же еще? Войну выиграют англичане.
Малыш снова повернулся к Легионеру.
— Когда ты пошел бы с нами в пивную отмечать победу англичан и мечтал бы о жизни среди шлюх в марокканских борделях, то подскочил бы со стула, как кот, севший на горячую плиту. Это снадобье за десять минут отправило бы тебя на тот свет. Но теперь тебе не нужно беспокоиться. Малыш тебя простил!
Легионер дружелюбно кивнул.
— Хорошо. Я принял твою исповедь. Но поскольку времени у тебя мало, тебе придется уплатить штраф.
— Какой еще, к черту, штраф? — недоверчиво спросил Малыш.
— Отдашь мне весь табак и выпивку, дабы убедить Аллаха, что раскаялся в своих злоумышлениях против верного и преданного товарища по оружию.
Малыш хотел было запротестовать, но получил предупреждение:
— Вспомни об ужасных адских муках и отдавай наложенный штраф.
Малыш покачал головой.
— Как? Разве ты не совершал никаких злодейств? — выкрикнул Порта.
— Нет, никогда, — ответил Малыш. — Я всегда вел тихую, мирную жизнь и старательно выполнял порученные задания.
— Ну и ну, черт возьми! В таком случае я такой же чистый и добродетельный, как сам святой Антоний!
— Подумай как следует, — предупредил Легионер. — Будет очень печально, если через полчаса тебе придется изображать коня-качалку под задницей у дьявола и дышать серными испарениями.
Малыш покачал головой, свирепо посмотрел, встал и пинком отправил каску в голову ефрейтора Фрайтага; тот в ярости подскочил, а Малыш дико заорал: